Три могилы - в одной

- Здорово, старина! Как живешь? А я за тобой, вылезай из своей берлоги да едем к нам.

- Евгений Михайлович, заходи.

- Нет-нет. Выходи сам поскорее.

- Да что у вас, гости что ли? Может, фрак надеть?

- Да не надо фрака. Гостей никаких нет, а просто хочется время поинтересней провести. Развлечься. Ну, поживее поворачивайся!

- Хорошо, я сейчас.

Накинув китель и надев форменную фуражку, я вышел на улицу и, поздоровавшись с Евгением за руку, сел в коляску. Кучер рванул вожжи, и мы помчались в имение Витковских.

- Как сестра? - спросил я Евгения.

- О, это ангел, чистый ангелочек! - с восторгом произнес Евгений, блеснув глазами. - Знаешь ли, я кажется чертовски в неё влюблен! Она так мила, так проста и наивна, что позволяет с собой много приятных вольностей. Представь себе, я целую её, когда угодно и сколько угодно. А то подбежит сама и так крепко поцелует, что у меня сразу кружится голова, точно я пьяный. Прелесть, что за девушка!

- А когда же ты думаешь поехать за границу?

- Эх, Ваня! Об этом мне меньше всего хочется сейчас думать. Возможно вообще отложу поездку до будущего года.

Было заметно, что вопрос о загранице пришелся ему не по вкусу, по лицу его сразу скользнула тень недовольства. Зная его характер, я подумал: "Плохо дело. Ясно, чем закончится его любовь к Тане. Довольствоваться одними поцелуями он долго не будет, не такой это человек. Он сразу берет быка за рога, а женщин ни в грош не ставит. Жениться на ней он тоже не сможет по церковным канонам. Что тогда остается? Надо бы спросить его об этом, но не мое это дело. Граф непредсказуем, легко может обозлиться на вмешательство в его личные дела, а терять с ним дружеские отношения мне бы не хотелось".

Лошади быстро бежали, и мы не заметили, как уже подъезжали к усадьбе Витковских. Окна в доме были настежь раскрыты и из них лились звуки рояля. Услышав шум подъезжающего экипажа, Таня подбежала к окну и, увидев нас, захлопала в ладоши.

- Браво, браво! Нашего полку прибыло! - закричала она, сложив рупором руки.

Войдя в помещение, я поздоровался со встретившими нас женщинами, как старый добрый знакомый.

- Вы совсем начинаете нас забывать, дорогой судья, - обратилась ко мне Анна Аркадьевна, когда я почтительно поцеловал ей руку. - Нехорошо, так с друзьями не поступают.

- Все дела не пускают, Анна Аркадьевна.

- Знаем мы эти дела. Эх, молодежь, молодежь.

Я хотел ещё что-то добавить графине, но Евгений и Таня подхватили меня под руки и утащили в гостиную, где стоял открытый рояль фирмы "Шредер".

- Вы теперь наш поклонник, и мы не выпустим Вас, пока... пока не надоедим, и он без фуражки выскочит в окно, - подхватил Евгений недоговоренную Таней фразу. Все рассмеялись.

- Ну-с, друзья, давайте-ка сыграем что-нибудь триумфальное. Таня садись за рояль и аккомпанируй, а мы с Ваней будем солировать, как бывало. Только вот что выберем для исполнения?

- Может, твою любимую "Розамунду"? - предложила Таня и стала перебирать пачку нот.

- Прекрасно. Ваня, бери мою скрипку, а я возьму виолончель.

Мы настроили инструменты и, развернув на пюпитрах ноты, заиграли дивную симфонию Шуберта "Розамунда". Рыдающие звуки заполнили гостиную. Чарующая мелодия вырывалась в окна и неслась в просторы полей и лесов, останавливая случайного путника среди дороги. Странно, но мне показалось, что Евгений играл не симфонию Шуберта, а собственное сочинение с его малогармоническими вариациями и траурным заключением. Ей-ей, точно музыкой Евгений рассказывал о самом себе.

- Ух, еле дотянул. Думал, что сердце лопнет, - проговорил он с волнением, вытирая с лица пот.

Таня отошла от рояля и села возле матери на диван.

- Господа, - обратился Евгений ко всем присутствующим, - если желаете, я спою вам один романс Пушкина, который сейчас поет во всех петербургских салонах одна знаменитая певица Петербургской оперы. Волнующие слова поэта композитор Глинка положил на не менее прекрасную музыку. И вот я как-то услышал его в салоне у тети и разучил потом этот романс без нот, просто на слух, извините.

- Просим, конечно, просим и спрашивать не надо, - ответила за всех Анна Аркадьевна, - у нас хоть и не салон, а послушать можно.

Евгений сел за рояль, сделал вступление небольшой прелюдией и, аккомпанируя себе, запел прекрасным баритоном:

Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты...