Три мужа для Кизи. Книга 2

Ветер опять раздул огонь в костре, снова ветки перемешал, издёргал. На этот раз почти прогоревшие. Они, расплевавшись огнём, теперь только разметали искры.

Или… пламя – это подсказка для него?.. Или даже… для нас обоих?..

Что-то, связанное с пламенем… что-то, связавшее нас… связавшее нас ещё давно. В этой жизни я его прежде не видела. Но… значит, в какой-то из прошлых жизней мы и с Моханом уже встречались?..

А Садхир продолжил возмущаться, хотя и не отрываясь от своих поисков:

– Думаешь, нам приятно было смотреть, как ты глупо подвергаешь себя опасности?! Что тогда на тебя нашло?!

– Но ты-то тогда… – начал было Мохан, сердито посмотрев на него, но осёкся, вздохнул. – Хорошо, я понял. Теперь я понял, как жестоко было рисковать своей жизнью, обидевшись на вас. Жестоко было с моей стороны заставить вас страдать. А сегодня я увидел из-за Кизи, каково это… прочувствовал сам.

Поднял правую руку, словно хотел прикоснуться к солнцу, ещё терпимо яркому и сверкающему, но всё же поморщился – боль отозвалась в груди, с обожжённого места.

Сейчас, в этот миг, когда младший муж смотрел на небо и будто играл с солнцем, мне вдруг как-то легко и светло на душе стало. Так бывает, когда после трудной работы и большой жары наконец-то удаётся смыть грязь. И тяжесть уходит вместе с водой. И грязь уходит. И становится легко-легко на душе. Словно чего-то страшного уже не осталось. Словно теперь жить будет уже легче.

Юноша повернулся. И наши взгляды снова встретились. Робко ему улыбнулась. Страшно было услышать, что он мог в детстве погибнуть. И всё-таки хорошо, что Мохан дожил до этого дня! Вот только его ожоги… его страшные ожоги, полученные, когда он пытался защитить меня…

Внутри снова что-то мучительно сжалось. Но, когда он вдруг улыбнулся мне в ответ, своей широкой и обычной улыбкой, будто уже перестал на меня злиться, у меня на душе снова стало легко.

– Ну, хорошо, ты, может, чуть и поумнеешь, – проворчал Поллав, мрачно на него покосившись, – но вот Кизи… – посмотрел уже на меня, я задрожала под его тяжёлым взглядом. – Как ты могла до такого додуматься?.. Мы же уже договорились! – мрачно прищурился. – Тем более, что мы обещали, что не будем пользоваться твоим телом все сразу. Что не будем все на это смотреть, когда ты будешь в объятиях одного из нас. И ты бы и так с одним мужем проводила ночи. Каждую ночь. И тут ты каждую ночь будешь только с одним из нас.

Я невольно проследила взором за Моханом, который прошёл за его спиной и встал с другой стороны. Он где-то тюрбан потерял. И ветер трепал его волосы, чуть вьющиеся, длинные…

И мне снова вспомнился охотник или воин со склона горы. Сильный и красивый…

И… Поллав, окровавленный. Стоящий на коленях…

И… и мужчина с браслетом из рудракши, возле меня. Возле нас… отчётливо вспомнилось, как лопнул браслет, как бусины-косточки просыпались в грязь, у их ног и моих…

И миг, когда сама потянулась поцеловать Садхира… как мы ласкали друг друга, лёжа, ещё не снявшие одежду…

Мы… мы все четверо уже когда-то встречались?.. Но что связало нас?.. Это была одна жизнь или разные?.. Потому что я видела, как увлечённо и нежно ласкала Садхира, а он – меня. Потому что я видела, как ухожу вслед за Моханом, раненным, но спокойно сжимавшим лук.

Что было между нами всеми?..

И… и это странно! Странно, если мы все когда-то уже встречались! И странно, что в этой жизни они родились братьями. И из всей бродячей труппы, из всех сыновей их семьи выжили только они трое. Что связало их друг с другом?.. Что связало их со мной?..

Мохан поднял целую руку, чтобы смахнуть волосы с лица. Ветер ещё немного поиграл с ними. И притих, будто и не было его. Где-то он оставил тюрбан. Не успел замотать. Или потерял. Может, когда обнаружил, что меня нет. Кажется, это младший муж обнаружил моё исчезновение. И украшения сброшенные нашёл. И всё моё желание понял правильно. Он же и переполошил старшего брата. Но Поллав, кажется, подумал, что я просто пыталась сбежать. Сбежать, нарушив наш договор. Нарушение договора главу семьи больше всего беспокоило. Кажется, единственный способ сколько-то мирно жить со старшим мужем – это выполнять уговор. И вообще, обычаи его не нарушая. Но… эта ночь… и следующие…

Вздрогнула невольно. И взгляд торопливо опустила.

– Кизи… – начал было старший из музыкантов.

– Да отстань ты от неё! – проворчал вдруг Мохан. – Чего ей напоминать-то? Ещё не наступила следующая ночь. Тем более, что она будет не твоя.

Возмущённый глава семьи открыл было рот, чтоб что-то сказать. Но младший брат, обожженный, так мрачно взглянул на него, что старший призадумался вдруг, что тут ещё сказать. Кажется, ему всё же хотелось напомнить мне об обязанностях жены. Но и младший брат пострадал. Внезапно. Ох, надо что-то сделать с его ранами!

– Вот и нашёл! – сказал громко Садхир от телеги, отвлекая их. Или нарочно обрывая грозившуюся начаться ссору.

И радостно понёс к нам какой-то круглый, маленький горшочек, тканью перевязанный. Нет, к младшему брату понёс. Ого, у него и лекарственное снадобье оказалось припасено? Запасливый!