Три мужа для Кизи

– Нет, – Сиб нахмурился, – ракшасов я не люблю. И дел стараюсь с ними не иметь. Они не слишком-то и держат свои обещания, а это позорно для воина. А так-то мужчин хватает не только среди людей, – на меня посмотрел серьёзно. – Так что, Кизи? Так я смогу утолить твою печаль?

Если он позаботится и о сестре…

Мне как-то ещё больше стал симпатичен Сибасур. Но… но этот искренний Мохан, который начал вдруг взрослеть. И… и много сделавший для меня и сестры моей Садхир. Как мне вернуть долг благодарности среднему из женихов? Без Поллава-то я обойдусь. По старшему музыканту точно не буду скучать. Но перед Садхиром мне совестно.

Сиб шумно принюхался, снова чем-то напомнив мне дикого зверя. Сильного хищника. Мохан попятился. Нет, ступил уже между мною и им, меня заслоняя своею спиной. Молодой музыкант боялся нашего знакомого, вдруг оказавшегося то ли демоном, то ли жестоким полубогом, но всё же пытался меня защитить. Это было странное ощущение. И сердце моё как-то странно вдруг забилось.

А Сибасур прикрыл веки, вслушиваясь.

И словно вихрь пронёсся по берегу, вокруг нас, взад, вперёд, встрепав мои волосы и волосы Мохана, потерявшего где-то тюрбан, мою юбку заставил взвиться и опуститься, задев ноги жениха. Тот вздрогнул. Покосился на меня напугано. Потом руку мою сжал.

Несколько мгновений робких взглядов друг на друга. Потом мы одновременно повернулись к асуру. Туда, где он только что стоял.

Берег вдруг стал чистым. Лишь только кое-где пятна крови мелкие остались от растерзанного хищника. Кровь высохшая раненого, где он шёл и где лежал, отчаянно борясь за жизнь со слабостью и смертью. А сам Сиб и останки крокодила исчезли совсем. Мохан шумно выдохнул. И я тяжело вздохнула.

Ушёл… насовсем. Понял, что я не спешу выбирать его – и ушёл. Да ещё и так спокойно ушёл. И не могу понять, меня это радует или огорчает? Но, впрочем, шанс стать женою только одного мужчины я потеряла.

– Значит, он умеет перемещаться быстрее ветра, – грустно сказал молодой музыкант. – И верно, хотел бы убить меня – и много возможностей имел. Но он меня пощадил.

– Он добрый, – улыбнулась, смотря ему в глаза.

– Это ты добрая, – усмехнулся Мохан. – Твоя душа чиста и прекрасна как цветок голубого лотоса. Ты даже в злобном демоне доброту увидела. И он вдруг мягче стал, околдованный благоуханием твоего аромата, очищенный светом твоей души. Или завороженный лишь её сиянием.

– Но… – смущённо опустила взгляд. – Ты чего? Не надо так! Я просто человек. Я – самая обычная.

– Нет, – твёрдо сказал младший жених.

Всё же робко взглянула на него, а он как-то странно улыбнулся, когда взгляды наши снова встретились.

– Та, которая пожалела даже жестокого демона, не может быть обычной, – тихо сказал Мохан.

– Но я… – опять смущённо потупилась. – Я… как бы ты ни считал… по доброте твоей… люди всегда будут считать меня осквернившей себя.

– Потому-то ты и подобна цветку лотоса, – серьёзно сказал юноша. – Он вырастает чистым и красивым из затхлого вонючего ила.

– Но… – совсем уже смутилась. – Перестань! Эти слова… эти слова надо обращать к царевнам или богиням. А я просто человек.

– Прости, но я не могу исполнить твою просьбу, – возразил молодой бинкар, с новою улыбкою смотря на меня. – Я сегодня нашёл голубой лотос. Редкий голубой лотос, чудо природы. Тот, что своею красотой способен смягчить даже сердце жестокого демона. Ты требуешь, чтобы я был спокойным? Но как я могу справиться со своим восхищением? Ты – первый голубой лотос, который я смог увидеть. Ты – самый редкий из всех лотосов. Как я могу быть спокойным? Почему я должен быть спокойным? Я очарован благоуханьем голубого лотоса.

И вдруг опустившись передо мною, коснулся моих стоп. Напугано отступила. Зачем он касается моих стоп?! Он не должен касаться моих стоп! Особенно, если станет моим мужем!

– Богиня… та, что спустилась в грешный мир людей. Та, что вдруг явилась предо мной. Могу я попросить твоего благословения? – юноша голову поднял, с надеждой заглянул мне в глаза. – Ты можешь дать мне шанс? Дать мне немного времени? Я постараюсь стать другим! Я так хочу, чтобы ты сама стала стремиться ко мне! Чтобы ты смогла восхищаться мною сама. Я… ты можешь дать мне хотя бы попытаться? – головой сердито мотнул. – Нет, я правда хочу стать другим!

Да что это вдруг на Мохана нашло? Вот, и смотрит на меня как-то странно. Глаза горят у него.

Но, впрочем, это странное мгновение, которое мы смотрели друг на друга, было разрушено.

– Вы… вы… – грозно рявкнули сверху.

Мы головы подняли.

У края склона появился разъярённый Поллав. А за ним, через несколько ударов сердца, возник Садхир. Поллав тоже где-то тюрбан потерял. И оба жениха выглядели усталыми. Тоже меня всю ночь искали?

Мохан торопливо поднялся, меня заграждая от них.

Поллав спрыгнул на ближайший камень. И быстро спустился. Мы с Моханом замерли, напуганные, перед ним. Но бинкар всё ещё старался закрыть меня собою. Понимал, что старший брат может пустить кулаки в ход, сердитый. А он страшно сердитым был, когда нас нашёл.

– Позорить нас вздумали?! – проорал Поллав, замахнулся.