Три мужа для короля. Гарем (СИ)

Нори едва сдерживает дрожь, но, увидев, как мужчина достает из тумбы самую толстую, в палец толщиной, розгу, в ужасе зажмуривается. Исполняющий Наказания имеет весьма дурную славу в Школе. Хуже только у лекаря-евнуха Таэра.

Мужчине плевать, что чувствует молодой гном. Он нарочно медленно, грозно взмахивает розгой, примериваясь к длине оной. Воздух взвизгивает под розгой, и кровь в жилах Нори стынет от страха. Бледные ягодицы слегка подрагивают, но он лежит молча.

Удар.

Дыхание у него сбивается, но крик он заталкивает себе в рот, закусив губу. На ягодицах наливается краснотой поперечный след.

Следующий удар приходится рядом, он вздрагивает и слегка всхлипывает, но все равно не кричит.

Еще.

Удар. Еще.

Нори вскрикивает уже вслух и глухо плачет в промежутках между ударами. Мужчина бьет с оттяжкой, вкладывая всю силу. Наказание растягивается для него во времени, перерастая в пытку.

Он плачет уже в голос. Что-то бормочет, вроде скомканного "ненадобольше" и "проститеменя".

Слышится голос мадам Оури:

- Я не намерена уменьшать наказание. Ты получишь сполна.

Новый удар приходиться по верхней части бедер. Попа у него уже вся исполосована красными рубцами, кое-где даже выступают капельки крови.

- Не надо-о-о, - кричит Нори уже во весь голос, - не бейте! Простите!

- Попросишь прощения?

- Да, да! Не бейте больше! Пожалуйста! А-а!

- Хорошо, - спокойно говорит мадам директриса, сидя за столом, - осталось двадцать восемь розог, - и его вновь бьют по нижней части ягодиц, там где попа переходит в бедра.

Он взвизгивает, как поросенок, и плачет. Во взгляде мадам Оури мелькает сожаление, но остановить сейчас Сэда - испортить все дело. И удары сыпятся вновь и вновь, еще и еще. Новые кровавые полосы ложатся поверх старых, рассекая молочно-белую кожу еще сильнее. Тонкие руки, стянутые ремнями, судорожно сжимаются при каждом ударе и дрожат. Рыженький гном уже захлебывается слезами. Сэд хорошо знает, как больнее бить.

Все, пятьдесят.

Мадам Оури вздыхает, чувствуя, как горят щеки. Есть некая сладость в том, чтобы смотреть, как извивается тонкое изящное тело под градом ударов. Как вспыхивают на молочной коже алые полосы, а болезненные крики вызывают томление в теле. Мадам Оури испытывала лишь одно желание в данный момент - запустить руку под платье и приласкать свои нежные губки, увлажнившиеся влагой.

- Отведи его в карцер, - севшим голосом велит она. - Он проведет там три дня.

Сэд отвязывает юнца-гнома и заставляет его с так и спущенными штанами поклониться директрисе.

- Благодари! - велит он.

- Спасибо вам, госпожа... - ломко звучит голос молодого гнома.

Мадам Оури кивает Сэду, и Исполняющий Наказания утаскивает Нори из кабинета директрисы.

*** *** *** *** *** *** ***

...Двалин семь дней не отходил от стены Школы. Вначале он залезал на стену и пытался высмотреть "бельчонка", но тот не появлялся. На третий день его заметили, и Двалину пришлось быстро делать ноги. Ему вслед еще и пса спустили!

Пришлось засесть неподалеку.

Как вытащить рыжего, Двалин не представлял, а лезть под покровом ночи туда, где ночами спускали с цепи стаю злобных псов... он еще не совсем чокнулся.

На восьмой день кое-что произошло.

К Вратам Школы подъехало с десяток крепких гномов в форме эреборских кметов, с несколькими пони в поводу. Врата открылись, гномы въехали... а через некоторое время выехали с территории Школы. На ранее свободных пони неловко сидели три фигуры. Двалин вытянул шею, напрягая глаза... невысокие фигурки были замотаны с головой в черные покрывала.

Процессия проехала совсем рядом с тем местом, где за углом дома притаился Двалин.

И когда гномы уже почти проехали мимо, он решился выглянуть и... заметил, как один из тех, что был сокрыт покрывалом, поправил его. Рыжий волос коротко блеснул на солнце.