Три мужа и ротвейлер

Александра Петровна только вздохнула: ничего не оставалось делать, как довериться Вите, в таких вопросах он был специалист.

И в одно прекрасное утро она надела рыжий парик и голландское пальто и стала ждать звонка по мобильному телефону, удостоверившись, что Мария Николаевна Амелина вышла на свою обычную утреннюю прогулку в Сосновский парк.

Сейчас, войдя в комнату, Романцова встретила Витин вопросительный взгляд.

— Ну, что там?

— Нормально все, она ни о чем таком не знает. Немец не говорит ей, что у него в последнее время с головкой неладно.

— А где он был прошлой ночью? — не успокаивался Витя. — Почему дома не ночевал?

— Откуда я знаю! — разозлилась Романцова. — Нужно было лучше за ним следить, не упускать из виду…

— Ну ладно, — Витя пошел на попятный, потом продолжил:

— Андрей звонил, ему девчонка сообщила, что деньги завтра придут.

— Она его не заподозрила? — встревожилась Романцова.. — Слишком откровенно он себя ведет.

— Видно, крепко девочку зацепило, — усмехнулся Витя, — серьезные отношения у них, раз служебные тайны она выбалтывает;

А ты что — ревнуешь, что ли?

— Отстань ты, — всерьез разозлилась Романцова. — И что ты вообще тут делаешь?

Тебе больше заняться нечем?

— Есть чем. — Он не спеша поднялся и посмотрел на нее сузившимися глазами. — Дел у меня много, ведь, судя по всему, наконец-то наступает решающая фаза операции. Так что я пойду, пожалуй. А ты уж сиди тут до вечера, когда немца окончательно обработать нужно будет.

Романцова постаралась скрыть охвативший ее озноб: ей было страшно оставаться одной в этой квартире, казалось, что стены давят и вещи пытаются изгнать самозванку. Разумеется, это все ей кажется, нервы, нервы…

И еще она боялась, что кто-нибудь придет и спросит Амелину. Можно не открывать дверь на звонки, хотя Витя по ее просьбе переклеил фотографию в паспорте Амелиной на ее собственную, так что если бы пришел, допустим, почтальон, или проверяющий электроэнергию и спросили бы документы, у Александры Петровны есть что им предъявить. Но лучше этого не делать, лучше вообще как можно быстрее убраться из этой квартиры подальше.

Ничего, сегодня последний вечер она будет находиться в этой квартире. Придется, правда, заночевать здесь, чтобы завтра утром закрепить достигнутые вечером результаты.

Что ж, надо мобилизоваться, дело, конечно, сопряжено с риском, но того стоит.

Романцова тщательно заперла за Витей двери, обвела рассеянным взглядом прихожую и направилась было в комнату, как вдруг зазвонил телефон. В тишине пустой квартиры звонок раздался резко и недобро.

Романцова вздрогнула, помедлила немного и усилием воли заставила себя уйти в комнату. Телефон еще долго звонил, потом замолк. На часах было полдвенадцатого. Еще шесть часов до прихода Эрика, а там нужно будет максимально сосредоточиться и работать. На карту поставлено все.

Она походила бесцельно по комнатам, в этой квартире ей решительно нечего было делать. Все здесь было чужое: вещи, книги, посуда. Прикасаться ни к чему не хотелось, однако она решила выпить чаю, чтобы успокоиться, потому что во рту стоял привкус жженой кости, очевидно, от дрянного кофе, который она выпила в квартире у той бабы, знакомой немца. На самом деле кофе был обычный, неплохой даже, но Александре Петровне легче было грешить на кофе, чем признаться себе, что организм ее непоправимо разрушается, что пропажа аппетита и мерзкий привкус во рту связан с передозировкой препарата В-17.

Телефон в прихожей зазвонил снова, он трезвонил и трезвонил, пока она сидела на диване, прижав ладони к вискам, потому что от звонков у нее сильно разболелась голова.

Нужно было отключить телефон, но она почему-то медлила. Ей казалось, что при отключенном телефоне квартира совсем уж будет напоминать склеп. Наконец звонки смолкли, но через полчаса телефон раззвонился снова. Александра Петровна дошла, что называется, до ручки и решила, что никто не может звонить так часто, просто, видимо, на станции что-то замкнулось и теперь номер блокируется. После того, как прошли очередные полчаса и телефон снова зазвонил, она рывком сняла трубку и сказала, что слушает.

В ответ послышалось молчание, а потом короткие гудки. Ну так и есть, что-то не правильно соединилось, теперь звонки прекратятся. Но через полчаса телефон снова напомнил о себе.

— Алло! — воскликнула Александра Петровна. — Алло, я слушаю, говорите!

Но трубка молчала. Александра Петровна тоже замолчала, но медлила вешать трубку.

Она прижала ее к уху, и обмерла, потому ей послышалось на том конце чье-то сдерживаемое дыхание. Романцова бросила трубку, как будто в руке у нее была змея, и рывком выдернула телефонный шнур из розетки. Что это было? Неужели опасность? Неужели звонит кто-то из знакомых Амелиной?