Три мысли горбуньи

Теперь она понимает, что ей, на ее жалких кривых ногах никогда не войти в таинственный мир, о котором рассказывает Лауретта. Но все же зависти она не чувствует, разве только смутную робость и страдальческое умиление от жалости к самой себе. Лауретта рано или поздно уйдет в этот мир, созданный для нее, что тогда станется с бедной Клементиной? Но Лауретта успокаивает сестру, клянется, что никогда не покинет ее, даже если выйдет замуж.

И Клементина теперь думает о будущем муже Лауретты. Кто это будет? Как они познакомятся? Должно быть, на улице… Он на нее взглянет, пойдет следом, потом однажды вечером остановит ее… И что они скажут друг другу? Ах, как это, должно быть, забавно – влюбиться…

Клементина сидит у окна и фантазирует, взор ее блуждает, она никак не может приняться за работу, лежащую перед ней на столике. Все смотрит в окно… На кого она смотрит?

Там юноша, красивый белокурый юноша, с длинными волосами и бородкой назареянина, сидит у одного из окон по ту сторону улицы, облокотившись на подоконник и подперев голову руками.

Возможно ли? Взор юноши, странно напряженный, устремлен на нее. Юноша бледен… Боже, как он бледен!.. Должно быть, болен. Клементина в первый раз видит его у окна… А он, он все смотрит и смотрит… Клементина смущается, потом вздыхает и успокаивается. Первая мысль, которая приходит ей в голову:

–  Он смотрит не на меня!

Если бы Лауретта была дома, она подумала бы, что этот юноша… Но Лауретты днем никогда не бывает. Быть может, у окна соседней квартиры сидит какая-нибудь красивая девушка, и в нее влюблен этот юноша. Но похоже на то, что он смотрит именно сюда, смотрит на нее. Такими глазами? Нет, это невозможно! Ах, что это! Юноша сделал рукой приветственный знак! Ей? Нет, нет! Несомненно, у соседнего окна кто-то есть.

И Клементина залезает на скамеечку, которая стоит здесь специально для нее, высовывается и незаметно заглядывает в окно рядом, потом в соседнее с другой стороны… смотрит на окно нижнего этажа, потом вверх…

Нет, никого!

Робея, она украдкой бросает взгляд на юношу, и вот… снова приветственный знак ей, именно ей… ах, на этот раз не может быть сомнений!

Клементина бежит от окна, бежит из комнаты, сердце у нее бьется. Какая глупышка! Конечно, это ошибка… Юноша, наверное, близорук. Как знать, с кем он ее спутал… Может быть, с Лауреттой? Ну, конечно! Может быть, он шел за Лауреттой по улице, узнал, что она живет здесь, напротив… Но тогда он не только близорук! Он просто слеп… Однако он без очков… Да, конечно, лицом Клементина не безобразна; она действительно чуть-чуть похожа на сестру, но тело! Почем знать, может быть, видя ее за столиком, у окна, он подумал, что видит Лауретту за работой…

В тот же вечер она спросила сестру. Но та точно с неба свалилась.

– Какой юноша?

– Он живет здесь, напротив. Ты его не заметила?

– Я?… Нет! Кто он такой?

Клементина подробно описала его; тогда Лауретта заявила, что ничего об этом человеке не знает, никогда его не встречала, не видела ни вблизи, ни издали.

На следующий день все началось сначала. Вот он здесь, в той же позе, локти на подоконнике, красивая белокурая голова покоится на руках; и смотрит на нее, смотрит, как накануне, странно напряженным взглядом.

Клементина не допускает мысли, чтобы этот юноша, такой бесконечно грустный, хотел над ней посмеяться. Зачем? Она всего только несчастная калека и никогда не примет всерьез жестокую шутку, не попадется на удочку, не позволит обольстить себя… Так, значит?… Но вот он повторяет вчерашний знак, приветствует ее рукой, несколько раз кивает, будто хочет сказать: «Тебе, да, тебе», и скорбно закрывает лицо руками.

Клементина не может больше оставаться здесь, у окна; она слезает со стула в совершенном смятении, потом переходит в соседнюю комнату и выглядывает из-за опущенных занавесок. Он отошел от подоконника, не смотрит на улицу, теперь он стоит в печальной и задумчивой позе и по временам оборачивается к ее окну, чтобы посмотреть, не вернулась ли она. Он ее ждет!

Что должна подумать Клементина? И в голову ей приходит вторая мысль:

–  Ему не видно, как я сложена…

И, чтобы ее оставили в покое, бедная горбунья тут же придумывает такой способ: она придвигает столик к окну, берет тряпку, потом со стула с трудом перебирается на столик, вот так, и встает, словно хочет вытереть стекла. Так ему будет хорошо видно!

Но Клементина чуть не вываливается из окна: юноша, увидев ее на столике, встает и начинает бешено махать руками, в ужасе делает ей знаки слезть, скорее слезть, ради бога; он прижимает руки к груди, хватается за голову и кричит, кричит!

Испуганная, подавленная Клементина торопливо слезает со столика и смотрит на него, вся дрожа, широко раскрытыми глазами; а он протягивает ей руки, посылает поцелуи. И тогда, стискивая, ломая руки, Клементина думает:

–  Он сумасшедший…О боже, он сумасшедший! Сумасшедший!

Да, это так, вечером Лауретта это ей подтвердила.