Три недели другой жизни 2 (СИ)

С волнением и в радостном предвкушении Маша и Аня пришли в кабинет УЗИ, оставив Матвея за дверью, так как вначале было более "детальное" обследование. Пробыв почти тридцать минут в коридоре, Матвей почти с сума сошел от тревоги: они будто поменялись с Аней местами, и сейчас ему казалась везде опасность и одолевали дурные мысли, в то время как Аня словно до краев наполнилась спокойствием и умиротворением.

Поэтому, когда его позвали в кабинет, он пулей заскочил внутрь и с беспокойством оглядел сначала Аню, а потом и Машу. Сестры почти одинаково и синхронно фыркнули, привыкнув за последние недели к его поведению.

— Ну что, папочка, хотите посмотреть, кто там? — кивнула с улыбкой головой Виолетта Глебовна.

Сегодня помимо нее в кабинете был еще один специалист, она лишь в сторонке контролировала его действия и записывала данные.

— Хочу, — тоже кивнул Матвей.

— О, это большой день! — пошутила Аня.

— Да, я тут ненароком узнала, что у вас не только прибавление тут ожидается, — обвела доктор рукой Аню и Машу. — Вы и правда решили еще усыновить двух мальчишек?

— Уже усыновили, — довольно кивнул Матвей.

— Какие вы молодцы! — искренне восхитилась Виолетта Глебовна. — Большое дело сделали! Не зря вас бог наградил! — она махнула Ане рукой и велела ложиться на кушетку. — Ну вооот, смотрите, это ручки, это одна ножка, вторая… Носик… О, смотрите, нам машут!

Глаза Матвея неожиданно заволокло слезами. Он смущенно сморщил нос и прокашлялся. Ни для кого не осталось тайной его радость, и у Маши с Аней, таких сентиментальных в последние месяцы, навернулись ответные слезы на глаза, они одновременно шмыгнули.

— Ну, девочки, — улыбнулась Виолетта Глебовна, — потоп мне тут устраивать не надо, аппаратура дорогая! — пошутила она. — Ну так как, глядим, кто там, или пусть это будет секретом?

— Глядим! — в голос сказали Матвей и Аня, и даже Маша непроизвольно кивнула.

Специалист поводил сканером по Аниному округлившемуся животику сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь поймать нужный ракурс, наконец, зафиксировал картинку и сделал скрин.

— И… — громко сказала Виолетта Глебовна. — Девочки!

— Обе? — с придыханием спросил Матвей.

— Да. Так как Маше мы подсаживали две оплодотворенных яйцеклетки, то по определению не могло быть однояйцевых близнецов, а вот у Ани совсем другой случай. И тут вы, ребята, постарались на славу! — она почти по-родственному окинула их добрым взглядом. — Сделай нам пару картинок, — попросила доктор помощника.

Тот щелкнул пару раз по пульту, поменял положение сканера и сделал еще два щелчка, а потом разрешил Ане подниматься.

Виолетта Глебовна подала ей бумажное полотенце и помогла встать.

— Машенька, теперь вы, — улыбнулась она суррогатной маме.

Маша аккуратно прилегла на кушетку, с любопытством глядя на пока еще темный экран аппарата.

— Тааак, — Виолетта Глебовна наклонилась над плечом коллеги. — Ага… Ага… Вот! — она развернула монитор, показывая всем присутствующим картинку. — А тут у нас бинго! — она даже рассмеялась. — Мальчик и девочка!

Аня почти задохнулась, оперевшись на руку мужа. Вот это да! Теперь у них будет три мальчика и три девочки! Это же… Боже! Это намного больше, чем она просила!

Матвей с любовью смотрел на самого любимого человека в этом мире, прося мысленно прощения у Вселенной за все, что он напридумывал в ее адрес, когда негодовал, не понимая, за что Ане все эти мучения и лишения, когда считал несправедливой ту жизнь, которая ей досталась! Теперь он понял: все это счастье, что сейчас светится в ее глазах, она выстрадала и вымолила, оно ей за все те самые мрачные дни и события в ее прошлой жизни!

Точно так же как и Ане, Маше сделали четыре фотографии, распечатали и подали один экземпляр ей, а второй — Ане.