Три недели другой жизни (СИ)

Ведь он же сделал все так, как пожелала она: согласился на ее условия, хотя больше всего на свете ему хотелось сгрести ее в охапку, встряхнуть хорошенько и громко сказать о том, что она — его женщина! О том, что он никуда ее не отпустит и не даст так легко исчезнуть из своей жизни… Но Аня решила по-другому, а он уважал ее решение — ровно настолько, насколько не желал кому-либо, — а особенно, ей, — навязывать себя. Оказывается, это больно! Он слегка скривился, будто смакуя это ощущение… Нет, в каком-то смысле он мазохист, ведь добровольно обрекает себя на боль, на жизнь без нее… И даже мелькнула шальная мысль, а может, действительно, созваниваться и иногда встречаться там, в нормальной жизни… И тут же огромным усилием воли Матвей отогнал ее от себя. Он — мужчина, и не должен выставлять себя слабаком. Никогда не мог. Всегда жил по принципу " надо быть сильнее", но тут вся его система разбилась и осколками упала прямо к этим нежным ножкам в черных шелковых туфельках на тонком каблучке… Матвей горько усмехнулся, еще немного, и он начнет ее умолять хотя бы о редких встречах… Как ему быть?..

Аня тоже боролась с мучительными мыслями о расставании. Она сейчас чувствовала себя ребенком, совсем маленьким, которого впервые привели в театр: поначалу все казалось шумным, ярким, хаотичным, но только она привыкла, влилась в этот мир, втянулась в него — представление закончилось. И что делать с этим странным послевкусием, куда деть все эти размышления из головы, как вернуться к привычному, когда познал большее?.. Одно она знала абсолютно точно — прежней, какой была до приезда сюда, уже не станет. Она вновь увидела краски жизни, почувствовала, что мир вокруг живой и полный разных эмоций, от которых она закрывала себя в последнее время. Теперь она поняла, как это было глупо — предать саму себя, из сильной стать подобной слизняку и довольствоваться жизнью на рефлексах: голодная — надо поесть, усталая — следует поспать, вагон работы — нужно пахать… Вчера она себе пообещала, что начнет жить, и намерена сдержать это обещание… Если б не терзало еще душу это разочарование из-за грядущего расставания с Матвеем…

Пройдя молча почти половину пути молодые люди внезапно остановились напротив того летнего кафе, где завтракали в первый день их встречи.

— Желаешь перекусить? — спросил с ласковой улыбкой Матвей, вспомнив то утро и их встречу раньше у стойки администратора. -

— Не откажусь, — ответила Аня, усаживаясь на предусмотрительно отодвинутый Матвеем стул. — Ты так странно улыбаешься… О чем ты думаешь? — не удержалась она от ответной улыбки.

К ним подошел официант, быстро пробежавшись глазами по меню, они заказали по салату и мясное ассорти, выбрали вино и вновь продолжили беседу.

— Я вспомнил нашу первую встречу в гостинице. Ты была такая растрепанная и злая — как маленькая фурия, — еще шире улыбнулся он.

— Посмотрела бы я на тебя, — фыркнула в ответ Аня. — У меня важная работа, а у них нет связи, с водой проблемы… Еще и эта девушка за стойкой — она ж совсем еще не умеет работать…

— Не всем дано сразу с наскока стать асом в своем деле, — пожурил он ее за предвзятое отношение к молодому сотруднику.

— Да я не о том, — отмахнулась она. — Просто все так наложилось одно на другое, где ж тут не разозлиться… Хотя, наверное, действительно, следовало спокойнее реагировать… Но я не устроила сцены и не кричала, — отметила она.

— Все было понятно по твоим глазам, — рассмеялся Матвей в ответ.

— А что мои глаза? — удивилась Аня.

— Они у тебя были такие… такие… — он беспомощно огляделся, пытаясь подобрать слово. — В общем, в них весьма четко и доступно можно было прочитать все то, что ты о них думаешь!

— Ну ты скажешь тоже, — смущенно передернула плечиком Аня и опустила глаза на приборы, которыми был засервирован стол.

— Но если бы ты знала, как сексуально выглядела в тот момент… — томно протянул он, дожидаясь, когда она посмотрит на него.

И девушка действительно вскинула голову, уперевшись в его гипнотизирующий взгляд, моментально отреагировав на вспышку в его глазах — грудь под давлением легких, в которых резко закончился кислород, стала чаще подниматься, а губы пересохли, и она неосознанно провела по ним кончиком языка. Матвей тут же перевел свой взгляд на ее рот. Все в том же прошитом искрами возбуждения молчании он перегнулся через стол и, не отрывая взгляда от ее губ, наклонился, собираясь поцеловать…

— Ваш заказ, — раздалось над ними, и Аня тихо ахнула, отстранившись от Матвея.

В смущенном молчании они наблюдали, как сервируют стол. Точнее, смущалась только Аня. Матвей же расслабленно сидел, откинувшись на спинку стула.

Когда официант отошел, Матвей решил продолжить — ему очень нравилась реакция Ани на его провокации. Но едва он открыл рот, как тут же раздалась трель мобильного телефона.

Тихо ругнувшись, Матвей полез во внутренний карман и достав телефон, посмотрел на дисплей.

— Это мама, — вздохнул. — Если я сейчас не отвечу, буду автоматически причислен к без вести пропавшим.

Аня рассмеявшись, кивнула, показав, что ничуть не против, если он ответит.