Три недели другой жизни (СИ)

Подумав несколько секунд, Матвей кивнул, но глаза беспокойно осматривали Аню, он понял, что перегнул палку. Не так он себе представлял это все, совсем не так. Ему казалось, что его объявление о том, что она его невеста и будет работать с ним, ее обрадует. Они смогут больше поводить времени вместе, она вырастет как специалист. Да и в будущем им все равно пришлось бы решать этот вопрос — она действительно не может работать на конкурентов, ведь в таком случае во всех неудачах и бедах могут винить ее, посчитав, что она может "сливать" информацию. Он хотел уберечь ее от этой грязи порой нечестных гонок за выигрышем на подобных конкурсах.

Аня, круто развернувшись, буквально пробкой из бутылки с шампанским вылетела из кабинета шефа. Матвей быстрым шагом направился за ней, на ходу прощаясь со Львом Андреевичем.

— Анют, погоди, — позвал он ее, когда она, ловко лавируя между столами, все дальше и дальше убегала от него вглубь офиса. — Пожалуйста, — попросил Матвей.

Головы работников с любопытством повернулись в их сторону.

Аня остановилась, глубоко дыша и пытаясь заглушить в себе боль от обиды.

— Солнце, прости, — Матвей приблизился к ней и взял за локоть, осторожно потянув на себя, но девушка не шелохнулась, уставившись перед собой в одну точку невидящим взглядом. — Я не сразу понял, отчего ты злишься, — признался он со вздохом. — Правда, я болван, прости! Аня, посмотри на меня, — попросил он.

Аня, все так же не поворачиваясь к нему, ответила глухим голосом.

— Матвей, поговорим вечером дома, у меня много работы.

— Хорошо, — согласился он. — Я немного задержусь, но обещаю быть не слишком поздно, — сказал он и, поколебавшись пару секунд, все же притянул ее и чмокнул в щеку.

А потом ушел. А она даже не повернулась в его сторону.

Коллеги, сгорая от любопытства, переглядывались, но вслух произнести что-либо не решались. Чуть позже в курилке это стало новостью номер один. Все пришли к выводу, что Аня встречается или даже живет с этим мужчиной, и именно благодаря ему она так сильно изменилась в последнее время. Однако сегодня они, видимо, поругались, что несколько расстроило коллег — они очень переживали за девушку, ведь на их глазах она так долго приходила в себя. Все искренне желали ей счастья.

Спустя пару часов после ухода Матвея ее позвал шеф.

Прекрасно понимая, о чем он хочет поговорить, Аня хотела было сослаться на работу и не идти, но ответственность победила трусость.

Она тихонько постучала в дверь и вошла. Лев Андреевич стоял к ней спиной, рассматривая город за окном.

— Проходи и садись, — все так же не оборачиваясь велел шеф.

Несколько минут он собирался с мыслями, прокручивая что-то в голове, вздыхая и как-то невесело хмыкая. Аня терпеливо ждала. Она часто так сидела, ожидая результата мозгового штурма главного. И почти всегда его решения были верными и зачастую эффективными. Она доверяла этому человеку, умудренному опытом, годами и большим количеством работы. Сколько она его помнила, он всегда трудился. Даже во время болезни. Даже в отпуске. Он всегда был в курсе проблем работников, но советовать позволял себе лишь в крайних случаях. Этот, видимо, был именно таким.

— Ань, я знаю тебя уже порядочно, чтобы позволять себе делать какие-то выводы, — начал неожиданно шеф, когда Аня мыслями унеслась уже в далекое и не очень прошлое.

Подчиненная подняла на него глаза и стала внимательно следить за его движениями и ходом его мыслей.

— Сначала, если честно, я воспротивился словам Матвея о твоем новом… ммм… положении, — нашел он нужное слово. — Но сейчас, немного поразмыслив, понял, что в них очень большая доля правды. Понимаешь, если ты останешься с нами и будешь участвовать в команде конкурента своего… жениха, то в случае выигрыша ты можешь слишком много потерять. А в случае проигрыша тебя могут выставить виноватой. Ты же знаешь, как в нашей жизни бывает. Кто-то где-то что-то сказал, другой передал по-своему, третий сделал собственные выводы… А итог как в анекдоте: не помню, толи он украл, толи у него украли, но какая-то темная история там была. Так или иначе тебя свяжут с любым исходом этой борьбы.

Аня молчала. Она настолько была погружена в свою обиду, что считала, будто Матвей нарочно все так обставил, захотел, чтобы она всегда была под рукой — он же сам ее предупредил, что жуткий собственник. А вот про рабочий момент она даже и не подумала…