Три недели в Советском Союзе

Теперь это были преимущественно молодые пары, которые ещё не имели детей и прекрасно отдавали себе отчёт в том, что их ребёнок, родившийся на Луне, сможет покинуть её не ранее, чем через десять лет. Все были с этим согласны. Строительство лунной колонии продолжилось, но теперь её темпы ускорились уже не меньше, чем в десять, а то и пятнадцать раз. Теперь строительство шло уже на значительном удалении и на этот раз строились производственные корпуса, но первым делом на Луне стали возводить здание атомной электростанции, так как электроэнергии требовалось всё больше и больше, а у солнечных батарей при всех их достоинствах всё же было очень много недостатков. Для первого лунограда атомная электростанция была уже построена, это был самый обычный судовой атомный энергоблок, который просто нужно было доставить на Луну и спустить вниз, причём не один, а целых пять. Вот для них-то и строилось здание повышенной безопасности с мощнейшим перекрытием.

В таком темпе прошел целый год, а Чистяковы даже и не собирались улетать с Луны, хотя и не заявляли о том, что останутся на ней навсегда. Кто-то из учёных за это время улетел, кто-то решил остаться, но и без этого на Луне уже жило четыре тысячи человек и на ней заработали первые производства, минизаводы, которые производили в первую очередь всё то оборудование и технику, которая нужна была на Луне, а не на Земле. И они тоже были заранее изготовлены на Земле и доставлены на Луну благодаря плана, разработанного и воплощённого в жизнь консорциумом «РКТ-Сименс». Ни Сергей Чистяков, ни Петер фон Сименс на этом деле не заработали ни гроша даже косвенно, но вложили в него по двенадцать с половиной миллиардов рублей и евро собственных денег, чего они никак не афишировали, как не афишировали и того, что собирались на шестьдесят процентов профинансировать марсианский проект. Петер фон Сименс очень боялся, что не доживёт до дня старта и потому завещал, чтобы его тело было похоронено на Земле, а сердце на Марсе.

Сергей Александрович вышел из своей небольшой трёхкомнатной квартиры на лунную улицу Первого квартала, никакого другого названия этому первому дому-городу селениты ещё на придумали, и широко улыбнулся, увидев на противоположной стороне за изрядно подросшими кустиками топинамбура Хусейна и Лейлу, которые о чём-то оживлённо разговаривали. Они вроде бы решили стать селенитами, но всё ещё обсуждали, как будут жить дальше. Покрутив головой он пошел в ресторан, расположенный поблизости. Как и жители многих городов Европы селениты предпочитали завтракать, обедать и даже ужинать в ресторане поблизости. Юлия Дмитриевна ещё утром уехала на «Катерпиллере» куда-то и просила не ждать её даже к ужину, а не то что к обеду. Он неторопливо дошел до ресторана, в котором даже не была навешена дверь, прошел в зал, в котором было довольно многолюдно, сел за столик у окна, на котором стояла табличка с надписью «Не обслуживается» и глядя через окно без стекла на прохожих, приготовился терпеливо ждать официанта. Вскоре кто-то легонько кашлянул, Сергей Александрович увидел профессора Брауна и оживлённо воскликнул:

— О, Дон, присаживайся! Я как раз собрался пообедать и выглядывал в окне кого-нибудь из старых знакомых. Терпеть не могу обедать в одиночестве. Составишь мне компанию?

— С удовольствием, Серж! — Воскликнул профессор, сел за столик и процедил сквозь зубы — Безобразие, они что, не видят что ли, кто пожаловал в их заведение? Хозяин ресторана мог бы и прислать к твоему столику кого-либо, раз не может сам подойти.

Сергей Александрович с укоризной улыбнулся и сказал:

— Дон, имей совесть. Посмотри, в ресторане сидят почти одни только строители, а эти ребята всегда торопятся. Сейчас Мартин их накормит и обязательно подойдёт к нам. — Показав на табличку, он пояснил — Это наш с Юлей столик и Мартин к нему никого не подпускает, а я за это никогда его не тороплю. А вот и он сам идёт к нам, Дон. Ты что будешь заказывать?

Они сделали заказ и хозяин ресторана невысокого роста симпатичный мужчина, одетый в тёмно-синие форменные брюки с белым фартуком и голубую рубашку с коротким рукавом, в кармане которой у него лежали блокнот и карандаш, приняв заказ, тотчас побежал на кухню, хотя бегать на Луне было строго противопоказано всем новичками. Профессор Браун, посмотрев на этого прыткого малого, спросил:

— Где это он научился так ловко бегать?

Грустно улыбнувшись Сергей Александрович объяснил: