Читаем Три недели в Советском Союзе полностью

— Серёжа, а это трудно убивать человека?

Глубоко вздохнув, он ответил девушке:

— Знаешь, любимая, когда ты сражаешься с врагом в бою, там всё просто и ясно — или ты убьёшь, или тебя убьют, но при этом ты ещё знаешь, что если не убьёшь ты, то враг убьёт твоих друзей, а потом ещё и станет убивать безоружных людей. Однажды мы с Димкой были в секрете и на нас вышла группа боевиков, только им не повезло, они шли по засыпанному снегом плато, проваливаясь по пояс, а мы находились на скале. Со мной была моя эсвэдешка и они были у меня, как на ладони. Димон связался с заставой и запросил начальство, что нам с ними делать. Боевики шли со стороны Грузии. Сытые, мордастые, все с бородами и весёлые. Они несли с собой взрывчатку, но это потом выяснилось, через два дня, когда туда прилетела вертушка. В общем взять их в плен у нас не было никакой возможности и мне приказали их уничтожить, Юля. Это был даже не бой, хотя они и стреляли по мне. Среди них был даже один снайпер. Какой-то араб. Его я убил последним. Я перебил их, как тараканов тапкой и Димке не пришлось выстрелить ни разу. Когда я стрелял по ним, то думал пару раз, что не смогу после этой бойни уснуть, а потом, когда вернулся на заставу, то заснул, как убитый. Позднее выяснилось, что с той скалы я перестрелял банду террористов, которые убили десятки людей, но и не зная этого я спал спокойно. Мне трудно убить обычного человека даже если это будет очень неприятный мне тип, но на Горбачёва я сейчас смотрю не как на человека, а как на угрозу всей нашей стране, которую нужно устранить. Знаешь, он ведь вполне нормальный мужик, этот Михаил Сергеевич, и я не понимаю, зачем он это всё сделал. Когда я возьму его на прицел, то позади него буду видеть тот ядерный гриб, который вырос из земли между Минводами и Иноземцево. Думаю, что тогда я не промахнусь. Юлечка, мы с батей должны остановить это любой ценой, чтобы будущее изменилось и сделалось не таким ужасным для нашей с тобой страны. Хотя я в этом чёртовом Советском Союзе живу меньше месяца и мне в нём хочется очень многое изменить, эта страна мне нравится куда больше, чем Америка и даже мирная и тихая Швейцария. Единственное, что меня волнует, Юлечка, так это то, что ты, возможно, не захочешь любить убийцу человека, который ещё ни в чём не виноват. Вдруг ты не сможешь этого перенести.

Девушка не стала убеждать его в обратном. Она поцеловала его и сказала со слезами на глазах:

— Серёженька, я постараюсь не быть тебе судьёй. Ты ведь не можешь поступить иначе. Если ты не убьёшь Горбачёва, то погибнут миллионы людей. Ну, а если тебе не дадут убить его, то значит ты снова вернёшься в своё время двадцать четвёртого февраля и придёшь ко мне на Горячу первого февраля. Такое ведь тоже может случиться, Серёжа?

Пожав плечами, Сергей ответил:

— Да, Юленька, такое вполне может случиться и тогда я буду искать другой способ, как мне изменить ситуацию к лучшему.

Он поцеловал девушку и стал нежно ласкать её. Юля немедленно откликнулась на его ласки и вскоре они, забыв о джедаях с их световыми мечами, занимались любовью. Они продолжили бы это очень приятное занятие и дальше, но тут зазвонил телефон и Сергей неохотно пошел в прихожую. Звонила Лена, которая приглашала их в гости. Отказаться было неудобно и они поехали к ним. Володя и Лена жили в частном доме на Красной Слободке, куда удобнее всего было ехать через Горапост. Когда Сергей подъезжал к площади Васгена со стороны Яшкиного моста, он столкнулся с весьма типичной для Пятигорска, хотя и совершенно нелепой ситуацией. Прямо посреди дороги остановились «Волга» и «Жигули» третьей модели и водители, два молодых армянина, о чём-то живо беседовали. Объехать их у Сергея не было никакой возможности и потому он посигналил говорливым брюнетам. Те не обратили на него никакого внимания и продолжили свой неспешный, хотя и громкий разговор. Сергей разозлился, вышел из машины подошел к аборигенам Горапоста и сердитым голосом крикнул:

— Эй, ребята, уберите свой металлолом с дороги!

Ответная реакция последовала незамедлительно. Чуть ли не все двери обоих машин немедленно открылись из них извлеклось наружу семь человек кучерявой наружности в возрасте от двадцати до тридцати лет. Самым обиженным себя посчитал тот самый мордастый битюг, который однажды уже приглашал Юлю на танец, а потом ещё и попросил спеть ему песенку. На этот раз он счёл оскорбление настолько серьёзным, что взял в руки монтировку и двигаясь к Сергею грозно завопил:

— Ты чито сказал?

Сергей усмехнулся и сказал:

— Я сказал тебе, урод, чтобы ты убирал свою рухлядь с дороги и валил отсюда подальше.

Ему уже было известно о том, что этого типа звали Мгером, фамилия его была Гаспарян, а кличка Самсон. Всё их семейство прибыло в Пятигорск из Нагорного Карабаха лет десять назад и уже здесь Мгер угодил в тюрьму. За кражу из магазина ему дали семь лет, но он отсидел только четыре и вышел. Самсон называл себя вором в законе, хотя таковым не был, а ещё он был очень борзым. Чувствуя поддержку дружков, Самсон спросил, тыча себя толстым пальцем в грудь:

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже