Три нити

Машина, мягко покачиваясь резво мчалась по старой дороге, попутчики молчали, обсуждать им было нечего, все всё давно обсудили и Вилли это всегда устраивало. Немногословный по своей природе он подбирал таких же людей в свою группу. Примерно через час показалась старая, полузаброшенная железнодорожная станция.

Здесь под парами их ждал старый, будто сошедший со страниц исторического романа поезд. Его люди помогли дотащить спящего профессора до вагона, погрузили его купе, и удалились. Они с заказчиком никаких дел не имели, им сюда хода не было.

Поезд засвистел, выпустил облако черного дыма из трубы и пара из-под колес и медленно тронулся с места.

Несколько часов вдоль однообразно — унылого пейзажа с кукурузными полями, запорошенными желтой пылью, навевали скуку. Несколько раз по вагону прошла некрасивая престарелая проводница, лицом и статью похожая на потасканную полковую лошадь.

— Сколько нам еще ехать? — Не выдержав раздраженно спросил он.

— Вилли, сколько надо, столько и будем ехать. — Надменно произнесла женщина. — Или ты куда-то спешишь? Тогда мы поможем тебе сойти с поезда в ближайшем тоннеле… ногами вперед. Ты уже по уши в наших делах, так что засунь свое недовольство в одно место и наслаждайся пасторальными видами из окна.

От неожиданности Вилли впал в ступор, конечно, как он мог подумать, что заказчик отставит его без внимания? Он мысленно выругался и снова уставился в окно. Дорога уходила в горы, и главной и основной её достопримечательностью явился тоннель, в который влетел поезд на полном ходу.

Внезапно, что-то пошло не так, размеренное покачивание и ритмичный стук колес сменились дикой тряской и сильным треском. Он куда-то полетел, что-то на него упало, больно ударило по затылку и все пропало, навалившись глубокой, вязкой тишиной.

В себя он пришел оттого, что ветер сильно обдувал его, унося тепло тела. Вилли разлепил глаза: он лежал на открытой платформе, рядом с ним виднелся белый тюрбан профессора и еще чье-то лежащее спиной к нему тело, с длинными волосами, выкрашенными в зеленый цвет, в растянутой футболке и джинсах.

Платформой управлял одетый в белую хламиду краснокожий. Вилли попытался вспомнить, кого он ему напоминает, и снова вырубился.

Трое в лодке, не считая…

Профессор Анил Пратап очнулся.

Наверное, из всех его пробуждений это было самое неприятное. Да, ему приходилось засыпать в лаборатории, от чего потом сильно ломило шею, засыпать в метро, в частном самолёте, во время долгой поездки на автомобиле. Он мог бы гордиться тем, что никогда не засыпал во время конференций, даже если они были очень нудными и по сути являлись заполнением часов для галочки в очередном бюрократическом документе. Вот только это, по мнению Пратапа, был ни разу не повод для гордости. Каждый из его коллег заслуживал уважения. Конечно, кроме тех, кто нёс бред и работал исключительно ради денег.

Однако сейчас было плохо, гораздо хуже, чем во время многосуточных работ в лаборатории с аспирантами. Болело всё тело: его как будто крутили на центрифуге. Во рту ощущался противный кислый вкус, как от испортившейся питательной среды для выращивания псевдомонад. А голова гудела, точно её везли на спотыкающейся колёсной повозке.

Повозке…

И дует сухой, колючий ветер, и внизу скрипят колёса, явно не обладающие шинами…

Профессор с трудом приподнялся на локте.

Степь. Точнее, прерия. Вдали. А вблизи — пустошь. Рыжевато-серая. Иногда попадаются следы пней от деревьев, скелеты животных и какой-то мусор. Пратап глубоко втянул ноздрями воздух: пахнет пылью и как будто гарью.

— А-ах, чёрт…

Профессор взглянул на другого очнувшегося, его тёмные глаза недовольно прищурились. Короткий ёжик, чёрная куртка, под которой очерчивается что-то, что, возможно, является бронежилетом, а может, и просто крепкая физическая форма. На поясе кобура. Вот этот молодчики довёл его, профессора, до такого состояния.

— Блин, этот краснокожий… — начал было молодчик, но зашипел, вероятно, от гудения в голове, снова отрубился, и потому конец фразы остался неясным.

Пратап уже понял, что они действительно едут на повозке, которую ведёт загадочный человек в белый накидке. А ещё понял, что рядом с ним очнулся ещё один человек. Очнулся и сидел, обняв руками колени.

Лицо тощее, не сильно умытое, волосы растрёпанные, зелёная краска уж слезает, на футболке логотип Всемирного Фонда дикой природы.

"Зелёный", — догадался профессор.

— Извините! — севшим голосом крикнул он вознице на английском. — Не могли бы вы подсказать, что случилось и почему молодой человек со стрижкой не задержан за похищение?

Загадочный возница глухо ответил, не оборачиваясь:

— На всё воля Великого Механиста.

— Простите?.. — не понял профессор, но ему тихо ответил "зелёный".

— Он говорит только это.

— Что "это"? — Пратапу хотелось разозлиться, но ему было слишком плохо.

— Про Механиста, — пояснил "зелёный" и махнул рукой на Вильяма (это был он). — Его ударил, когда тот начал лезть. И оружие забрал.

— Гм! — кивнул профессор с пониманием и немного злорадством.