Три ночи с лицемером или Stolen Car (СИ)

– Я знаю, к кому пришёл, – ответ этого ледяного блондина и так уже звучит слишком многозначительно, но он добивает меня долгим, пристальным взглядом.

Что ж, всё предельно ясно…

Дуэль молчания длится несколько бесконечно долгих мгновений, потом, снова усмехнувшись, я сдаюсь:

– Зовите меня Адам! Думаю, это уместнее, чем…лицемер, – моя усмешка становится откровенно злой. – Вы же не думаете, Эрих, что я вот так сходу открою вам своё истинное имя? С такими как вы надо быть предельно осторожным.

– Как и с такими как вы, – он снова менязеркалит.

– Так… чем обязан? – я заканчиваю с расшаркиваниями и напоминаю свой главный вопрос.

Эрих перестаёт улыбаться, и даже ухмыляться перестаёт.

– Вы убиваете людей, – от его тона становится по-настоящему зябко. – А я убиваю тех, кто убивает людей.

– Знаю. Но всё… не совсем так…

–Адам, вы занимаете против воли чужое тело, вынимая из него законно обитающую там душу или же загоняя её куда-тона задворки– с этим я ещё до конца не разобрался, пользуетесь этим телом, как вам заблагорассудится, а затем уходите, оставляя после себя бездыханный труп. И это, по-вашему, не убийство?

Я пожимаю плечами и, помолчав, признаю:

– Наверное, вы правы. Только с небольшой поправкой… Душу я никуда не выгоняю. Раз уж у нас с вами такой откровенный разговор затевается, Эрих, я кое-что поясню… Занять я могу далеко не каждое тело. Войти можно лишь туда, где пусто… Понимаете? Когда у человекабольшое сердцеиширокая душа, туда… просто не поместится никакая сторонняя сущность. А в этой тушке, – я, кривляясь, тычу себя в грудь, – давно уже от души лишь одно название… Вот поэтому я его и занял. Обосновался здесь, как рак в мёртвой раковине. И, знаете, иногда мне кажется, что я… не убиваю людей, а наоборот… возвращаю их к жизни. За эти две ночи Адам О’Нил пережил больше, чем за все тридцать девять лет своего существования…

Эрих вздохнул, сверля меня холодным хмурым взглядом.

– Но сегодня вы уйдете, и этот человек умрёт. Каким бы он ни был… у вас нет права отнимать его жизнь. А у меня нет права позволить вам это совершить.

– Кажется, это тупик… – я усмехаюсь и смотрю с вызовом. – И что же мы будем делать? Знаю, Эрих, вы занимаетесь истреблением сущностей, опасных для людей. Но меня можете зря не пугать. Вы ничего мне не сделаете, пока я в этом теле. Вы не можете убить меня, пока я – человек. Вы же не убиваете людей, так? А когда я покину это тело, он будет уже мёртв, а меня удержать вы не сможете. Так к чему этот разговор?

– Людей я не убиваю, верно, – Эрих задумчиво обводит взглядом кабинет. – Но хищники умеют притворяться. Порой мне приходится убивать чудовищ, как две капли воды похожих на людей. Бывает и такое, знаете ли…

– Скажу больше… иногда чудовища не просто похожи на людей, они и есть люди, – ухмыляюсь я. – По крайней мере, физиологически.

Он согласно кивает.

А я щурюсь с вызовом:

– Но ведь меня вы не убьёте?

– Если не останется другого способа вас остановить… – Эрих пожимает плечами, – почему бы нет?

– Вы не убиваете людей, – качаю я головой. – Убив меня, вы убьёте и этого парня, О’Нила.

– Но он ведь всё равно обречён, – охотник снова пожимает плечами. – Так или иначе Адам О’Нил сегодня умрёт. А, значит, у меня нет выбора. Если я убью его до того, как вы уйдёте, возможно, у меня получится уничтожить и вашу сущность. Так, по крайней мере, я спасу тех бедняг, к которым вы планируете наведаться в следующий Самайн, и смерть Адама не будет напрасной…

– А вы опасный человек, мистер Норман, – нервно смеюсь я. – Теперь я вижу, что слухи, которые ходят о вас, правдивы. Однако… чего вы от меня хотите?

– Хочу, чтобы вы сохранили жизнь этому… О’Нилу. И позволили ему самому разбираться с собственной никчёмностью и пустотой в душе.

– Это невозможно, – качаю я головой. И тотчас поспешно объясняю, заметив, как тяжелеет и без того не очень-то приветливый взгляд Эриха. – Дело ведь не в том, что я такой уж злодей, который упивается чужими страданиями и смертью. Ну, да, признаю, в глазах смертных,лицемеры– Зло. Как, собственно, и многие другие сущности Тонкого мира. Но, на самом деле, я никого убивать не хочу, это происходит само собой. Так устроен этот мир. Думаю, за те три дня, чтолицемерпроводит в теле человека, мы… как будто срастаемся с личностью смертного, и уходить обратно уже не хочется. И когда, в третью ночь после Самайна, приходит время возвращаться в Тонкий мир, меня буквально выдирает из этого тела, против моей воли. А на это требуются колоссальные затраты энергии. Вот людское тело и не выдерживает. Этот разрыв просто вытягивает из человека все силы. Кстати,лицемеруэтот переход тоже даётся трудно. По сути, для меня это тоже маленькая смерть… Если бы я мог этому противостоять…