Три ночи с лицемером или Stolen Car (СИ)

Но я говорю о совсем ином, суеверном страхе, о страхе, который, наверное, родился на свет вместе с самим человечеством. О том самом затаённом страхе – в один из дней вдруг обнаружить, что рядом с тобой не тот, кого ты любишь и знаешь, а некто, успешно притворившийся твоим мужем, женой, ребёнком, отцом или матерью. Или, того хуже – вернувшись однажды домой, увидеть на пороге собственного жилья свою точную копию и понять, что ты теперь лишь невезучая подделка себя самого.

Перевёртыши, подменыши, оборотни, метаморфы, допелльгангеры, полиморфы и даже… демоны. Как нас только не величают. У всех народов мира найдутся свои страшные сказки о тех, кто способен украсть душу и завладеть чужим телом, принять облик человека, притвориться смертным… Меняются названия, детали, цели, но всегда это истории, от которых стынет в жилах кровь.

Я же предпочитаю именовать себялицемер.

И, кстати, хочу сказать, что страхи людей несколько преувеличены. Да, встречи с нами чаще всего заканчиваются трагически для смертных. Но, на самом деле, шанс встретить сущность, подобную мне, совсем не велик.Лицемерыне поджидают людей за каждым углом, не устраивают ловушки в тёмной подворотне, да и завладеть могут далеко не каждым телом. Нас не так уж много в этом мире.

Но самый главный фокус, благодаря которому, вы всё ещё живы… – у меня есть всеготри ночи.

Три ночи Самайна…

Да,жизнь лицемерадлится всего три коротких ночи и три коротких дня. В ночь на первое ноября, когда рвётся невидимая, но такая плотная Завеса между Миром Смертных и Тонким Миром, я могу обрести тело и ощутить себя живым. Всего три ночи… настоящей жизни, чтобы потом на целый год стать лишь сторонним наблюдателем, зрителем в театре бытия, где шоу будет продолжаться, но уже без меня.

Да, да, я всегда рядом, незримо присутствую в вашей жизни, но сам я живу лишь три ночи в году, а в остальное время существую. Существую, как неподвижная личинка насекомого, уснувшая до весны.

И как же я порой ненавижу вас всех, смертные дураки, за то, как бездумно, бездарно и безумно вы распоряжаетесь самым драгоценным сокровищем, которым владеете –временем!

На что вы тратите свои жизни? Понимает ли хоть кто-то из вас, что за каждый бездарно слитый день, когда вы только ноете и жалуетесь на свои невыносимое бытие, многие существа отдали бы всё на свете?!

Можете считать это завистью, если хотите… Но это не зависть, а праведный гнев, это чистая ярость. Не понимаю, почему мир устроен так несправедливо. Почему самое ценное достаётся тем, кто даже не способен ценить дарованное им счастье?

Но сегодня не время для ненависти и гнева, сегодня…время жить,жить на полную катушку!

Пока моя машина несётся сквозь ночь, пока мелькают в темноте смазанные пятна фонарей, пока поёт Стинг…

***

3 Ночь первая

Экран смартфона замерцал, к голосу Стинга примешалось что-то из современных электронных ритмов. Хотя ритмом это назвать сложно… – кричащая, раздражающая какофония. Я досадливо скривился. Даже зубы заныли от такого диссонанса.

Однако у меня, оказывается, дурной музыкальный вкус.

А вот имя, высветившееся на телефоне, вызвало совсем другие эмоции.

Ита…

Чужая память мгновенно подкинула картинку – кукольное личико, буйное облако шоколадных локонов, пьянящие омуты глаз цвета виски и влажный блеск ярких, безумно соблазнительных губ… Всё остальное моё воображение (или подсознание) тоже быстро дорисовало, и по телу прокатилась волна обжигающего, болезненного желания.

От неожиданности я резко притормозил и даже не сдержал короткий стон.

Ух! Кажется, с прошлого Самайна я успел отвыкнуть от таких вот бурных реакций человеческого тела на противоположный пол.

Сущностям, вроде меня, не чуждо влечение и жажда обладания, но эти ощущения во многом отличаются от обычной людской похоти. Нас манит не только (и не столько) тело, сколько возможность насытиться энергией, а во время любовного слияния мужчины и женщины случается просто невероятный выброс наивкуснейшей энергии. Так что сказки про всяческую нечисть, соблазняющую невинных смертных, не так уж далеки от истины.

Но сейчас мне было не до рассуждений об энергиях и тонких материях, ведь человеческое тело, которое я теперь носил, уже поскуливало от нетерпения, как пёс, которому показали сочный кусок мяса.

Я поднёс телефон к уху…

–Адам… – от бархатного мягкого голоса по телу пробежали мурашки. – Ты приедешь? Я тебя жду…

М-м-м… Вот это тембр! Мне нравится.

Таким голосом, должно быть, говорила сама Ева, убеждая Адама вкусить запретный плод.

Вообще-то я уверен, что не было никакого яблока, змея, да и Евы с Адамом тоже. Но пока я человек, могу позволить себе верить в разные заблуждения, так лелеемые смертными.

Я слышу в этом голосе чистый соблазн, жажду… Ита, конечно, не Ева, но…

О! Эта девочка оправдывает своё имя.[1]

Конечно, я легко считываю и другое – затаённую горечь, лёгкую грусть и отчаянную надежду… Она задерживает дыхание в ожидании моего ответа.