Три папы, красавица и чудовище

Тамара рассказывала, что Марфа переехала в их деревню в конце 90-х, а до этого дом принадлежал местному богачу — хозяину давно разрушенного кирпичного завода. Две двери — судя по всему — кладовая и ванная, лестница на второй этаж. Зато когда она провела меня в комнату с широким столом и книжными полками, стало понятно, что тут она и принимает. На столе стояла ваза с яблоками и орехами, на стенах — связки сухих растений, книги какие-то старинные, в углу — иконы, обилие свечей разного калибра. Не хватало только ручной ухающей совы. Вместо нее на стуле развалился толстый черный красавец-кот, который при моем появлении приоткрыл один глаз и тут же закрыл его снова.

— Паук на тебя не шипит, значит, человек ты неплохой, — резюмировала Марфа, приглядываясь ко мне, от чего я сразу же почувствовала себя неуютно. Словно тебя читают, как раскрытую книгу.

Усадив меня на старый деревянный стул, Марфа затушила сигарету в стоявшей на столе пепельнице и подробно расспросила о моих болячках. Я очень старалась быть полезной, так что вспомнила даже укус клеща в детском лагере «Литейщик», который вчера имела удовольствие проезжать. Узнав, что я остановилась у Тамары, Марфа хмыкнула:

— И кто же тебя надоумил ко мне идти? Меня в деревне не шибко любят. Тамарка вообще болтает невесть что.

— Ну, это она в сердцах, — промямлила я, — а вообще, ну, сарафанное радио… К тому же антиреклама в таком деле — лучшая реклама. Если бы ничего не умели, никто бы про вас и слова не сказал.

Марфа снова усмехнулась, покачала головой и, велев мне раздеваться, принялась за диагностику. Ее методы показались мне чем-то схожими с методами врача-остеопата. Я бы назвала такой стиль диагностики «наложением рук». Пока Марфа что-то бормотала себе под нос, я почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу. Кажется, даже начала дремать, пока меня не отвлек громкий звук. В дом кто-то вошел и принялся грохотать кастрюлями на кухне, а я принялась думать об Артеме. Интересно, где он сейчас? Гуляет или в домике для гостей отдыхает?

Марфа закончила водить по мне руками, оглянулась, перекрестилась на икону и потушила свечу.

— Ходить ко мне будешь дней пять, может, семь. Пока точно сказать не могу. Сможешь — завтра в двенадцать приходи. По-женски у тебя все хорошо, а вот позвоночник слабый. Шея часто болит?

Я испуганно кивнула и подумала: а ну как Марфа и вправду ясновидящая? И все мои мысли у нее как на ладони… А вдруг она наведет на меня порчу? Что там Костик болтал про коросту?

— Сколько я вам должна за лечение? — робко спросила я, натягивая кроссовки в дверях, а хозяйка, вздохнув, ответила:

— За такие дела деньги брать нельзя, но у меня работники, их кормить надо. А ты явно небедная, так что купи моему работнику спиннинг, пару блесен да косу новую. И следующий раз, как из города будешь ехать, опарышей захвати. Всегда Василий кого-нибудь просит, чтобы привезли. Плотва у нас хорошая ловится на опарыша.

— Хорошо, привезу. И это все? — удивилась я.

— Ну, если желание будет, остальное бедным раздай. Все, болтать мне некогда, иди с богом.

— А там…

— Собаку привязали, — выглянув в окно, опередила она мой вопрос, и я снова испугалась ее прозорливости.

Выставив меня в переднюю, Марфа закрыла дверь прямо перед моим носом. На крыльце я немного задержалась, пытаясь рассмотреть двор, но тут же возникло странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я тревожно обернулась, пытаясь рассмотреть кусты и сосенки в конце участка, где сама недавно нашла тихий приют, но ничего не увидела. И вдруг мне показалось, что на солнце что-то блеснуло. Школа папы № 2 не прошла даром, и все внутри меня завопило: оптический прицел!

Сразу же я подумала, что оптическому прицелу тут делать совершенно нечего, и тогда вспомнила о бинокле Кукушкина. Неужто засел в кустах, паршивец? Ведет он себя странно, приезжает в Петушки уже второй раз, вроде бы даже не особо пьет. А это уже совсем ни в какие ворота, только Костика нервирует. Интересует Кукушкина, конечно же, дом с черным петушком. Только вот с какой стати? Надо к нему приглядеться.

На всякий случай я скрутила Кукушкину кукиш и потрясла им в воздухе. Потом спохватилась, что в окно меня может видеть Марфа или ее работники. Чего доброго, примут за умалишенную. Испугавшись, я резво потрусила к калитке. Хотелось заглянуть в кусты, а после и в гостевой домик, поболтать с Артемом, но лучше ограничиться звонком: вряд ли Марфа одобрит хождения по ее участку.

Обычно я никогда не пишу парням первой, но тут случай был особенный: мы оба оказались в глухой деревне, где, кроме нас, молодежи нет. Думаю, мое сообщение Артема обрадует. Я написала, что осталась в Петушках и не прочь поболтать, но буквально через минуту Артем перезвонил мне сам:

— Вот так незадача. А я побыл у знахарки и срочно уехал. По работе вызвали, у клиента возникла проблема с программным обеспечением, удаленно никак. Но я обязательно вернусь! Бабка сказала, дело мое не совсем пропащее. И вроде как она уже с такими случаями работала.