Три папы, красавица и чудовище

Остеопат Денис — связующее звено — на этот период советовал женам уехать подальше, чтобы не вызвать подозрений. Он уверенно внушал клиенткам, что все происходит без криминала. Сам Денис не был в курсе, каким образом происходит убийство, его устраивала доля за пособничество, а Артем вообще оставался в тени. При этом он кропотливо собирал досье на каждую клиентку, при необходимости выступая в роли курьера или врача «Скорой помощи».

Сына Марфы отпустили. Узнав о случившемся, он признался, что видел, как Артем столкнул Кукушкина с обрыва. Они с Марфой давно подозревали, что внук притворяется неходячим и под этим прикрытием занимается чем-то противозаконным. Иван понял, что Артем не остановится в своих преступлениях, поэтому предложил ему взять на себя вину взамен на то, что тот уедет, оставит в покое бабку и начнет жить по совести. Видимо, Иван всю жизнь жил с чувством вины за смерть родителей племянника, оттого они с Марфой и потакали его слабостям.

Иван хотел сознаться сразу, но все посчитали смерть Кукушкина несчастным случаем: дождь, алкоголь, обрыв. И тогда они с Марфой уехали. Про ту давнюю аварию он рассказал Славику, который потом беседовал с ним отдельно. Приятель записал все на диктофон, чтобы я имела возможность послушать эту историю. Голос Ивана звучал все так же скрипуче, но теперь мне чудилась в нем затаенная горечь и тоска, а вовсе не опасность.

— Когда авария произошла, меня далеко отбросило. Как в себя пришел — не помню. Вскарабкался на пригорок, вижу — машины всмятку, все мертвые лежат. Сустава я сразу узнал, понял, что мне грозит… От шока побрел куда попало, хорошо, лето было. Я в огородах отлежался. А через пару дней ночью к матери пришел. Она мне все рассказала. Что к ней приезжали и меня искали. Только не мстить Сустав хотел, а повесить на меня свое преступление. Он в машине бабки вез для одного дела. Большие. Как все случилось, он выбрался, сообразил, что бабе своей уже не поможешь, меня в тачке нет. Он золото где-то под мостом быстро закопал, а сам лег, ручки сложил, так его «Скорая» и нашла. Когда его спрашивать стали, он руками развел: ничего не помню. Очнулся — гипс. И намекнул, что я не просто так пропал, а с их чемоданчиком. Это матери дружок мой шепнул, что сразу заехал, как меня искать стали. Спасибо ему большое. Мать хоть и горевала, меня винила, но все ж таки родная кровь. Она все правильно поняла и велела уезжать. Все равно тут жизни мне не будет. Даже если за аварию срок небольшой бы дали, Сустав меня порешил бы, только я объявлюсь, чтобы концы в воду. Был у матушки какой-то знакомый, что в Сибирь ездил. Она меня к нему с запиской послала, чтобы вопросов не задавал. Я у него пару дней перекантовался и уехал. Двадцать лет там прожил, да от себя не убежишь, жизнь не сложилась. Поделом мне. Потянуло к старости на родину. Вот и приехал. Сначала в землянке жил, сам в лесу выкопал. А потом к матери подался, все равно никто меня здесь не знал.

А как Кукушкин меня шантажировать стал, я испугался. Этот блаженный не знал, что дело-то не в мести и не в бабе. Сустав сейчас в почете живет, как времена сменились, он поднялся, деньги до поры до времени придержал, а потом пустил в оборот. И если то старое дело всплывет, ему лишние проблемы будут. Да и я сразу стану не жилец. Не хотел мать расстраивать, скрывал сначала. Думал, договорюсь с Кукушкиным. Но она сама все поняла. Узнала этого плешивого. Хорошо, что про пропавшее золото только узкий круг людей знали, да и те давно хотели бы забыть. Если б Федька угадал, какой у Сустава ко мне интерес на самом деле, запросил бы сумму в десять раз больше.

Но уезжать бы все равно пришлось. Деньги-то я бы ему дал, не вопрос. Но он бы на одном разе не остановился, доил бы постоянно. А то бы решил и Суставу предложить информацию, с него станется. Тот бы за этим дурачком людей отправил приглядеть, и он бы на хвосте его ко мне привел. Так что мы решили ему денег по первости дать, чтобы он на время присмирел, но отсюда съехать. В нашей Назаровке не осталось жильцов, вот мы и подались, пока дом подыщем подальше от этих мест…

Дослушав исповедь Ивана, я еще больше захандрила. Жизнь представлялась мне несправедливой, слишком быстротечной и полной подводных камней. И то, что ее прожить — не реку перейти, я теперь осознала с пугающей очевидностью.

Через день Славик испуганно сообщил мне, что у Сустава «случайно» сгорела страховая компания, причем здание оказалось не застраховано. Так что это был первый в истории случай, когда змея укусила свой хвост.

— Ты рожу его видела? В газете напечатали. Это же форменная кунсткамера. Вот и представь истоки этого финансового учреждения. Туда ему и дорога. Наверное, братва отомстила ему за маленькие гирьки.

Я попробовала спросить у папы № 2, не был ли он в числе тех, кто посмеивался над маленькими гирьками Сустава, но папа только отмахнулся и предложил мне попробовать новое блюдо его ресторана — стейк-фламбе с соусом Марсала.