Три пятерки

Взбудораженные только что пережитым, немного оглушенные впечатлениями, ехали советские спортсмены по ночному, насыщенному огнями и гулом возбужденной толпы городку. В автобусе не смолкал разговор. Говорили все разом, много шутили, смеялись, и только Аркадий Иванович Чернышев хранил озабоченное молчание. Этот матч внезапно перевернул все планы, в новом свете представил задачи матча СССР — США. Не представляло никаких сомнений, что американцы, вдохновленные своей большой удачей, — им еще никогда не удавалось побеждать канадцев на мировых и олимпийских чемпионатах — будут играть с удесятеренной энергией. Ведь победа над советской командой равносильна для них выигрышу первого места.

Зимние Олимпийские игры 1956 года. Второй гол в ворота канадцев.

Команда СССР после победы на олимпийском турнире в Кортина д’Ампеццо.

В. Бобров на трибуне почета олимпийского первенства.

1956 год. Польские хоккеисты в Москве. В. Бобров перехватывает шайбу, за воротами Е. Бабич.

Словом, поражение канадцев о многом заставило задуматься. Однако, вернувшись в «Тре крочи», все сразу разошлись по своим комнатам, отложив разговоры на утро.

Режим хоккеистов ва многом отличался от образа жизни других спортсменов. В то время как лыжники и конькобежцы выходили на арену борьбы утром, хоккеисты начинали игры вечером и возвращались домой только к часу ночи. Поэтому они поднимались позже всех—в десять часов—и начинали день с безмятежной прогулки, неторопливого завтрака; затем ездили смотреть соревнования или залечивать боевые ссадины, синяки и шишки в клинику, а вернувшись перед обедом, проводили разбор вчерашней игры, получали установку на новую встречу, собирались и отправлялись на стадион.

Утром следующего дня на прогулке по горным тропинкам освещенного солнцем леса только и было разговору о победе американцев, ставших неожиданными союзниками советской команды. Но вчерашние союзники могли завтра стать самыми серьезными соперниками. Вот когда потребуется абсолютная собранность, полная мобилизация всех сил, и, гуляя по лесу с товарищами, Бобров вдруг вспомнил свой разговор с иностранными журналистами у отеля «Савоя». Не слишком ли верит в его силы команда? Вот что интересовало старика репортера. Он даже не подозревал, что попал этим вопросом в самое сердце Боброва, в его большое, закаленное во многих хоккейных схватках сердце бойца. Не потому ли, что эта вера в своего капитана была слишком крепка, так растерялась команда в игре с «Пентинктоном»? Можно ли основывать игру всей команды — ее молодых, окрепших игроков — на этой вере и дальше? Эти вопросы задавали себе, наверное, и те, кто отвечал за подготовку сборной команды к Олимпийским играм, к реваншной встрече с канадцами. Может быть, потому и вылетел Бобров в Берлин уже вдогонку команде.

Но, дожидаясь своего отлета, Бобров многое передумал, многое заново решил для себя, пересмотрел свое место в коллективе, где его недавние уче-

ники стали равноправными товарищами. Его много хвалили, немало восторженных слов слышал он о себе, но, может быть, никогда не испытывал Бобров такого удовлетворения, как в те минуты, когда нечаянно подслушал разговор двух тренеров команды — Аркадия Ивановича Чернышева и Владимира Кузьмича Егорова.

— Не узнаю Боброва, — говорил Чернышев. — Он стал мягче, терпимее. Не потому ли, что больше теперь верит в других и соответственно больше их уважает? Жаль, не повезло ему в Англии. Если бы его там не сломали, он сейчас показывал бы чудеса. Представляете, Владимир Кузьмич? Его старая техника, помноженная на коллективную игру, что это было бы!

— Да, он слишком мало играл в этом сезоне, — сказал Егоров, — но будем надеяться, что его хватит.

Как хотелось Боброву после этого разговора «показать чудеса», доказать всем, что ошибкой было бы не включить его в команду! И на следующий вечер после поражения канадцев Бобров и первая пятерка в матче с чехословацкими хоккеистами блеснули давним своим мастерством. Из семи забитых шайб пять принадлежали первой пятерке, и теперь только команды США и Канады преграждали хоккеистам СССР путь к постаменту почета.

В тот день, когда все шумное, многонациональное население Кортина д’Ампеццо жило предвкушением сенсационной встречи СССР — США, осаждая кассы, обсуждая шансы команд на улицах, в барах и на трибунах лыжного и конькобежного стадионов, в окрестностях отеля «Тре крочи» по-прежнему царила безмятежная тишина, по-прежнему по строгому, раз и навсегда установленному регламенту неторопливо текли часы долгого дня. Перед обедом, как и обычно, команда собралась, чтобы обсудить последнюю игру и подумать, как вести сегодняшнюю. Переводчик рассказал о появившихся в газетах откликах на поражение канадцев. Сами канадцы заявили, что еще не сказали своего последнего слова и будут продолжать борьбу за первое место.

— Значит, верят в нашу победу, — заключил Юрий Крылов, как всегда спокойный, чуть застенчивый, дружелюбно оглядывая товарищей.

— С чего это ты взял? — спросил его защитник Дмитрий Уколов.