Три плюс одна

Очертания деревьев, четкие вблизи, при удалении расползались и перемешивались с мраком, становились с ними чем-то единым и почти живым. Луна пряталась за высокие кроны, молочный свет просачивался сквозь них скудно, но этого хватало — врасплох не застать.

— Есть здесь кто-нибудь? — раздалось из ниоткуда совсем близко, и около ближайшего дерева зашевелилась трава. — Я слышал выстрелы… а-а!

Цепочка приближавшихся следов прервалась, и впереди нее образовался один огромный след, будто туда наступил тролль ростом с высокое дерево.

— А-а-а-а-а! — завопил сзади вылезший из палатки Ибрашка, и его автомат выдал очередь в пустоту над образовавшейся в траве обширной вмятиной.

Аскер, выскочивший следом, ударил снизу по его оружию, отчего последние пули ушли в небо.

— Тебе Шарифа мало? Прекрати!

— Ты видел?! Он превратился в кого-то большого и собирался прыгнуть! — Ибрашка пытался вновь направить ствол вперед, но Аскер перехватил его рукой.

— Он просто упал! Это человек! — Аскер обратился в пустоту, откуда донесся сдавленный стон: — Вы живы? Кто вы?

— Не стреляйте! Я человек, просто невидим. В меня попали. Я ранен. Не могу встать.

Ник выкрикнул:

— Вы сотрудник института?

— Да, моя фамилия Весновский. А вы?

Встрепенулась Луиза:

— Павел Алексеевич, я Луиза Иваневич, моя мама работает с вами.

— Иваневич?! Как хорошо, что я тебя встретил. Нужно передать маме… Луиза, а где мы находимся?

— Между периметрами. Как вы здесь оказались? И что случилось в институте?

— Подойдите, мне трудно говорить.

Ник заколебался, но Луиза уже проскочила мимо, и пришлось присоединиться. Все, что он знал или придумал себе о невидимках прежде, разрушилось, это оказались не чуждые человеку сущности и не его (или их) создания. Сейчас перед ним был человек, а в прошлый раз — подопытная обезьяна вроде той, что каким-то образом оказалась в магазине. Магазинная, как говорят, была мелкой мартышкой, а последняя и та, с которой встречались в лесу (если это не одна и та же) — вроде крупного шимпанзе или орангутанга. Или, возможно, горилла. Обезьяны оказались одним из направлений, в которых Ник не мог похвастаться полнотой знаний.

Аскер с Ибрашкой охраняли по бокам с автоматами в руках, а Мирон, так и стоявший с открытым ртом, вдруг вспомнил, что у него в руке бутылка, и стал прыскать вокруг.

— У меня сильное кровотечение. — Голос Павла Алексеевича сорвался от спазма, дальше был слышен только долгий стон.

— Я перевяжу. — Луиза стала отрывать от короткого низа футболки еще одну полосу. — Можете подсказать, где?

— Живот и спина. Удивляюсь, что еще жив. Луиза, я долго не протяну, запоминай, что нужно передать. Институт захватил охранник Константин Александрович Федорович.

Мирон побелел:

— Он не мог…

— Кто это? — спросил Павел Алексеевич.

— Племянник Федоровича, — объяснила Луиза.

— К сожалению, я видел своими глазами. В то время я еще видел, а сейчас ослеп. Потому и оступился, когда шел сюда — не видел, куда наступаю. Об эффекте слепоты нужно сообщить обязательно, это очень важно. Но по порядку. После захвата здания я пытался активировать Митю, но алгоритм его работы на тот момент был по-прежнему непонятен.

— Митю? — переспросил Ник. — Это кто?

— У нас так ласково называли исследуемый метеорит, по созвучию.

На этот раз не удержался Аскер:

— Это который недавно упал на Урале?