Три подруги и разбитое зеркало

– Я знаю, – проговорил Лорс. Впереди уже четко вырисовались очертания пустынного песчаного острова, усеянного обточенными водой осколками скалы. Вдоль линии берега росли пальмы вперемешку с еще какой-то густой зеленью. – И помню, что вы можете постоять за себя. И всё же я должен быть рядом с вами. Жить рядом с вами или умереть рядом с вами. Или за вас. Ваша жизнь – моя жизнь, ваша смерть – моя смерть.

– Вы как будто мне только что клятву принесли, – смутилась я.

– Всё верно, – не стал отпираться Лорс, по-прежнему не показывая мне своего лица. – Я готов служить вам, Ваше Высочество. И я готов помочь вам взойти на трон. На трон, которой по праву ваш. Только ваш, а не вашего… мужа. Или мужей. Вы желаете надеть корону. И я могу помочь вам в этом.

Я закусила губу, чтобы не выдать себя звуком изумления. Услышать подобное от Лорса было очень неожиданно. Такого я не предполагала, а ведь жила с уверенностью, что все предсказуемы.

– Как вы поняли? – чуть успокоившись, спросила я через некоторое время. Насколько мне было известно, когда моя мама только прибыла во дворец Лорс уже был взрослым мужчиной, целиком преданным моему отцу. Между нами был разрыв практически в вечность, но теперь, кажется, мы оказались в одной команде.

– Я знал это с самого вашего детства, – промолвил страж. Мы уже были метрах в ста от берега. – В день, когда ваш отец официально представил двору свою новую, на тот момент только вторую жену, я увидел ваш взгляд. Я увидел, как вы посмотрели – и на него, и на неё. И понял кое-что очень важное. В тот день я подумал: «Она за всё отомстит».

– Неужели у меня настолько плохо получалось скрывать настоящие эмоции? – нервный смешок вырвался из груди.

– Хуже, чем вы думаете, – подтвердил Лорс. – На самом деле, для кого-то в ваших глазах – весь мир.

Повисло молчание. И я впервые в жизни подумала, что, возможно, Лорс не был таким уж недосягаемым айсбергом, каким его все считали. Размышлять так было странно.

Он был идеальным мужчиной для всех женщин столицы. С их точки зрения он практически воплощал в себе мечту – притягивающая внешность, твердый характер, уравновешенный нрав и опытность.

Он был мужчиной для всех, но только не для меня. Для меня он был… просто верным другом.

– «Я никогда не мщу. В случаях, когда я вынужден действовать против других людей, я ничего против них не предпринимаю сверх того, чего требуют необходимость самосохранения или предотвращение нового вреда с их стороны», – процитировала я Бетховена и спросила: – Так, значит, вы на моей стороне?

Глава стражи остановил своего дьявола, развернулся, поклонился, так низко, что кончики его пропитанных соленой водой волос вновь окунулись в воду и проникновенно проговорил:

– Да, моя принцесса.

Я остановилась рядом, рассматривая его волосы.

– Почему? Вы столько лет были верны моему отцу и теперь готовы предать его? Ведь вы же понимаете, что выбирая меня, отрекаетесь от него?

– Потому что я могу понять это. Я могу понять злобу, ненависть, желание ответить ударом на удар, отомстить за свою семью. Это то, что мне близко, как близки и вы, Ваше Высочество.

Я кивнула, принимая его ответ, и поплыла к берегу.

Больше мы не разговаривали. Но я чувствовала на себе его взгляд.

Удивительно, но мне нравилось то, что он смотрел на меня.

Глава 30

Достигнув берега, мы отпустили скатов, которые остались плавать тут же, и ступили на песок.

Почти исчезнувшее за горизонтом солнце роняло прощальные темно-оранжевые лучи, окрасив небо в багряные тона.

Я быстро огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть наготу, потому что волосы мои прикрывали только верх, но не низ. И не позволяли укутаться в них, словно в пелерину, как сделал это Лорс. Поэтому я подхватила кусок чего-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось обрывком рыболовной сети, и обернула её вокруг бедер. Сеть была старой и пропитанной солью, а потому жесткой и колючей, неприятно царапающей кожу. Но вариантов имелось немного – либо терпеть неудобства, либо щеголять перед отцом и Лорсом голой, что для них было естественной частью бытия, а для меня – чрезмерной эксцентричностью.

Мы успели лишь осмотреться по сторонам и убедиться в отсутствии любопытных глаз, как вода метрах в двухстах от берега начала бурлить, клокотать и захлебываться пеной, будто закипая. Что-то, что было под водой прогнало штиль, взбудоражив стихию.

Поднялись волны, сперва небольшие, но они крупнели с каждым очередным набегом на берег, пока не слились в череду водяных гигантов. Выгнувшись, волны с грохотом одна за другой обрушивались на остров. Да так, что нам с Лорсом пришлось броситься врассыпную, укрывшись за валунами, чтобы не оказаться смытыми. Вмешиваться магией ни он, ни я не рискнули. Океан и так был недоволен, это чувствовалось в концентрированной солености брызг, в гудении дна, в рваном треске ветра.