Три подруги и разбитое зеркало

– Они тоже делают. Чума в городе!

Я теснее прижалась к стене, поглядывая во тьму и в любой момент ожидая появления клубной охраны.

В комнате что-то скрипнуло, звякнуло, а после Макс ответил:

– Слышал. Но нет никаких доказательств – ни существования Чумы, а ни того, что Чума работает на Совет. Не думаю, что старики способны контролировать практически мифического героя. Никто этого не может. И если он существует, если он здесь, то он сам по себе. А значит, с ним можно договориться.

– Договориться с Чумой? – рассерженно рассмеялся незнакомец. – Это всё равно, что попытаться договориться дождем! Или с ураганом!

– В основе всего, что делает Чума – месть и справедливость, – стоял на своем Макс. – Из этого следует, что к нашему конфликту с Советом Чума не имеет никакого отношения. Старики обожают мстить и делать пакости, но что такое справедливость они не знают даже в теории.

– Я не был бы столь уверен. Пусть Совет и не звал сюда Чуму, но это не значит, что каратель явился не по твою душу. Кто бы ни скрывался под этим прозвищем, у него собственная система доказательств и аргументов. Такого противника нельзя недооценивать.

– Переоценивать его тоже не следует. И вообще, мы обсуждаем практически призрака! Да это же просто старая сказка, в которую все негласно договорились поверить и которую давно все забыли, но вдруг кто-то один вспомнил и поднял шумиху.

– Отрицаешь угрозу? Будешь ждать, пока убийца вломится в твой дом с топором?

– Что ты предлагаешь? – вспылил Макс, которому, кажется, надоело спорить. – Отправить почтового голубя с вопросом: «Надеюсь, вы затачиваете тесак не под мою голову? С наилучшими пожеланиями, тот, кто не хочет повстречаться с вами лично». Так?

– Нет, – ответил мужчина, и в этом коротком слове слышалась вся гамма эмоций – от раздражения до усталости. – Тем более, что у Чумы нет почтового адреса для получения писем. А если есть, то вряд ли мы его узнаем.

– Нужно найти того, кто первым пустил слух о прибытии мстителя, – начал размышлять вслух Макс. – И хорошенько его потрясти. Мне сообщил брат, но вряд ли он был первым в цепочке. Димке подобного не выдумать, фантазия убогая. Значит, ему тоже кто-то сказал. Именно этим и займись.

– Хочешь найти Чуму? – изумился второй голос. – Думаешь, это разумно – искать того, кто может тебя убить?

– Ну, ты же сам сказал, что Чума здесь, в городе! Значит, надо искать! И мы найдем либо убийцу, либо того, кто пытается нас убедить в его существовании. Как по мне, оба исхода хороши!

– Даже не могу себе представить, как это осуществить, – проворчал мужчина. – Мне кажется, ты переоцениваешь свои силы.

– Чума… он не может жить полностью изолированно! – резонно заметил Макс. – Он должен где-то спать, что-то есть и хоть иногда выходить на улицу. Регулярно люди видят того, кем всех нас пугали с детства! Кто-то смешивает ему напитки в баре, пробивает покупки на кассе, перестилает постель в его номере, помогает с выбором рубашек и трусов! И мы должны найти этих людей!… Да, и еще. Свяжись с Аксиньей, что-то я давно новостей про нашего мелкопоместного барина не получал…

– Ты используешь местоимение «он», – подметил собеседник Макса. – Почему не «она»? Так уверен, что Чума – мужчина?

– Конечно, – хмыкнул он. – А как по-другому? Женщины способны на хитрость, на изобретательность, на двуличие и вероломство. Но не на методичное, последовательное выслеживание жертвы, не на длительную изматывающую охоту, итог которой – расправа. К тому же, убийца известен своим изощренным подходом к пыткам, а женщинам подобное не свойственно. Знаешь одну из самых ужасный историй о Чуме?

– Поделись, – щедро разрешил неизвестный.

– Один вампир немного крышей уехал, вообразил себя Синей Бородой и начал похищать школьниц, чтобы пить кровь девственниц непосредственно из вен. Со временем вся эта история окончательно вышла из-под контроля, чему поспособствовало то, что похищенные им барышни начали рожать.

– Это ведь вне закона! – воскликнул мужчина. – Вампирам нельзя иметь потомство от людей!

– Дело не только в этом, но и в том, что спятивший кровосос начал убивать собственных детей, – просветил того Макс. – Он выпивал их без остатка, а трупы выбрасывал, как пакетики из-под сока.

– Он пил собственных детей? – не поверил ему собеседник. – Которые были наполовину вампирами? Разве это не каннибализм?