Три подруги и разбитое зеркало

– Еще здесь проводят секс-вечеринки. Ну, там, БДСМ, свинг, ролевые игры и прочая веселуха. Народ резвится до утра, а уползает практически на четвереньках. Про алкашку, траву и всякие курительные смеси, после которых кажется, будто ты летишь на зефирном драконе сквозь молочный дождь и говорить нечего. Здесь это почти каждый вечер.

– Еще что-то?

– Ну, – Ниса смешно наморщила нос, делая попытку выскрести остатки информации. – Говорят, здесь отличная кухня. Повар какой-то заморский, где его Макс откопал – одному черту известно, но поговаривают, он способен любое живое создание приготовить так, что тарелку вылижешь и еще добавки попросишь. Всё, что летает, плавает, бегает, ползает и скачет здесь смогут превратить в обалденную еду. За баснословные бабки, конечно же, но если ты всегда мечтала попробовать крокодила под кисло-сладким соусом или суп из кузнечиков с чесноком, то здесь готовы выполнить любую твою гастрономическую придурь.

Моя буйная, сверхживая фантазия вновь ожила. Я представила себе блюдо из прямокрылых и с трудом подавила подкативший к горлу приступ рвоты. Настолько сильный, что во рту стало горько и захотелось попить, а еще лучше – выпить. Вспомнился арманьяк.

А за дверью, тем временем, оживились. Послышались голоса и веселый смех, музыка стала громче и бодрее, а Шопен сменился Чайковским.

– Времена года. Февраль. Масленица, – пробормотала я самой себе, вслушиваясь в выразительную фортепианную миниатюру, которая воскрешала в сознании картинки задорных народных гуляний, когда люди провожали тяжелую, суровую зиму и встречали животворящую весну. Особенность веселого праздника очень удачно подчеркивалась общей тональностью произведения и темпом Allegro giusto, навевая желание броситься в пляс под яркие переборы и упругие аккорды.

– Июнь. Лето, – с не меняющимся выражением лица, на котором застыло выражение вежливого скептицизма, сообщила Ниса. – Ближайший праздник – Ивана Купала, но я через костер скакать козой не буду и искать цветок папоротника в лес не пойду! Плетение венков, кстати, тоже не моя тема.

– Венки плетут, чтобы отпустить потом вниз по реке, где его подберет будущий жених. Так делали раньше, когда искали себе пару, – огрызнулась я и подтянула колени к груди, внимательно прислушиваясь к происходящему по соседству. А там, судя по нарастающему гомону, сбор гостей был в самом разгаре. К общему шуму добавился звон бокалов и звук откупоривающихся бутылок шампанского. – Я же тебе женихов искать не предлагала, тем более, что ты своего принца уже встретила, а просто обозначила название музыкального сочинения. И всё.

– Мне всегда казалось, что твоя бабуля перестаралась, когда приобщала тебя к культурному наследию человечества, – Ниса упорно не желала общаться на некоторые темы.

– Почему это? – спросила я под взрыв женского хохота за стенкой. Не выдержав, подошла к двери и подперла ручку торшером на длинной тонкой ножке. Такая себе преграда для тех, кто горя любовным огнем, возжелает уединиться, но хоть задержит входящих на некоторое время, дав нам с Нисой возможность спрятаться.

– Потому что умение разбираться в музыке – один из самых травоядных, то есть, бесполезных навыков, – угрюмо заметила подруга, складывая ноги, будто собралась заниматься йогой. – Лучше бы бабуля научила тебя метать в своих врагов ножи!

– Почему ты думаешь, что она не научила? – поинтересовалась я, рассматривало дело собственных рук. – И почему ты думаешь, что это сделало бы мою жизнь проще?

– Если бы из нас двоих умела драться не только я, это повысило бы наши шансы на выживание.

Я развернулась к подруге, уперев руки в боки.

– Считаешь, нас могут здесь убить?

– Считаю, что если Макс найдет нас, то всё может закончиться очень плохо, – Ниса была честна и это пугало еще сильнее.

– Нужно выбираться отсюда, – испытав приступ легкой паники, выдохнула я и вернула торшер на место.

В который раз потянула дверь на себя и пристроилась лицом к щели, чтобы получше рассмотреть происходившее в комнате с пилонами.

Увидела много чего. И всё, что увидела повергло меня в состояние, близкое к ступору.

Глава 13

Пилоны больше не простаивали пустыми, теперь вокруг них вертелись танцовщицы, чьи тела были обильно обмазаны блестками. Особо интимные места прикрывали ажурные корсеты и короткие плиссированные юбки, но движения, которые становились всё откровеннее и откровеннее подсказывали, что одежда на соблазнительницах выполняет чисто номинальную роль и продержится недолго.