Три подруги и таинственный жених

– Так и было, – энергично закивала Ниса, из-за чего незаконченный образ невинной добродетели тут же с неё слетел. – Но недавно их клан мигрировал, я не знаю, почему. Но теперь их можно встретить и здесь, у нас.

– И где труп? – после некоторых раздумий спросила я.

– Лежит у тебя в коридоре, – деловито сообщила Ниса и добавила: – Знаешь хорошее место, где его можно закопать?

– Знаю, – кивнула я, не сводя злого взгляда с подруги. – Там же, где я закопаю тебя!

– Это вряд ли, – пожала плечами Ниса как ни в чем не бывало. – Ты меня любишь.

И развернувшись, потопала в коридор. Мне, скрипя зубами, пришлось направиться следом, чтобы собственными глазами увидеть чудную картину.

А именно красивого, обнаженного по пояс парня с практически идеальными пропорциями тела, которые были отточены регулярными тренировками в спортзале. Ровная, гладка кожа цвета кофе с молоком. Длинные, до плеч, темно-каштановые волосы, немного спутанные и чуть прикрывающие лицо. Оно, кстати, тоже было красивым, но каким-то невыразительным, словно пластмассовым. При этом весь он был в этот момент таким трогательным, соблазнительным, чем известны все ягуаретты, и… абсолютно мертвым. На последний пункт тонко намекал нож для колки льда, торчавший из мускулистой груди.

Я присела на корточки рядом с трупом, который ввиду своей немалой телокомплекции занял почти всё свободное пространство в моём маленьком коридорчике, и присмотрелась к ране. Крови вокруг неё было немного, и она уже успела схватиться коркой.

– Как давно он в этом состоянии? – спросила я, подняв взгляд на застывшую рядом Нису.

– В каком? – не поняла подруга.

– В мертвом! – прикрикнула я.

Ниса задумалась на мгновение, а после бодро отрапортовала:

– Меньше суток. Часов может девять.

– Девять? – округлила я глаза.

– А что такого? – надула Ниса губы.

– Кроме того, что ты по самую рукоятку воткнула в какого-то мужика нож для колки льда, а потом приволокла труп ко мне домой? – меня начала разбирать злость. – Нет, ничего!

– Он пытался меня изнасиловать, – отвела взгляд Ниса и как-то неловко сложила руки на груди.

– Подробности ты мне потом расскажешь, – решила я. – А сейчас надо решить, что делать с телом. За окном не декабрь, да и у меня в квартире не минус пять, мужик скоро разлагаться начнет.

Мы помолчали, несколько минут тупо рассматривая мертвого красавчика, а после я спросила:

– Как ты его сюда донесла?

– В ковре, – не моргнув глазом, заявила подруга и указала на кусок чего-то скомканного, на чем лежал труп. В полумраке коридора я не сразу смогла рассмотреть, что это. А присмотревшись поняла – это был старый, местами покрытый проплешинами палас.

– Он давно уже валялся у меня в подвале, – пояснила Ниса, – всё никак руки не доходили выбросить, а вот сегодня пригодился. Кто ж знал…

– Ага, кто ж знал, что тебе придется обрадовать подругу трупом, да? И как удачно, что под рукой оказались необходимые для сокрытия убийства принадлежности, – съязвила я.

Ниса мои нравоучения не оценила, а вместо этого начала жаловаться:

– Ты знаешь, какой он тяжелый! Килограмм восемьдесят! И высокий, я его еле-еле в машину запихнула. Если честно, не предполагала, что смогу довезти его в полной комплектации. Так сказать, со всеми его конечностями.

Тут я вспомнила, что Ниса жила в собственном частном доме со встроенным в него гаражом, который ей оставили сторожить уехавшие за границу родственники. А это значило, что никто не видел, как подруга упаковывала в свой внедорожник труп, любезно укутанный в старый ковер.

Мне стало чуть лучше. Но оставалось ещё много невыясненных моментов.

– А от машины до квартиры ты как его пронесла? У нас здесь не зона отчуждения, народу полно, да и время такое, что все по делам да по работам расползаются.

Ниса улыбнулась, сверкнув своими кошачьими и прозрачно-голубыми, типичными для банши глазами, ответив:

– Мне Руся помогла.

Не успела я удивиться, как дверь в квартиру снова приоткрылась и на пороге появилась наша третья. Фируса или просто Руся. До невозможности красивая, с тонким изящным станом, длинными черными волосами и большими, по-детски широко распахнутыми аметистовыми глазами.

Фируса по своей сущности была музой и как все музы она смотрела на мир с позиции истинно творческого человека. То есть, её мало волновала реальность. Большую часть времени она проводила витая где-то в облаках и очень далеко от всего, что не имело отношения к искусству. От нас с Нисой она отличалась меланхоличностью, утонченностью, непробиваемой уверенностью в себе и вместе с тем – скрытностью, ранимостью, отчужденностью. Как муза Руся была способна не только вдохновлять истинных творцов на создание шедевров, но и улавливать тончайшие эмоции людей, а при желании – влиять на них. Последнее она делать категорически не любила, так как не видела необходимости тратить силы на то, что было за пределами её интересов. А там находились вообще все, за исключением нескольких избранных. К счастью, мы с Нисой в эту категорию входили.