Три подруги и таинственный жених

– Ты с ним спала, ты и неси, – заупрямилась Руся, устало опускаясь рядом со мной.

Ниса посмотрела на нас, грязных, потных, выдохшихся и не испытывающих к ней светлых чувств, и согласно кивнула, потопав к притаившемуся под деревом трупу, всё ещё облаченному в ковер, как в саван.

Через два часа мы вновь сидели у меня на кухне и пили – кто чай, кто кофе, а кто и ликер.

– Ты же понимаешь, что его будут искать? – спросила я, крутя в руках чашку. – И рано или поздно члены его стаи выяснят, что случилось. И вот тогда начнется жаришка. Ягуаретты не те, кто просто смирятся со смертью одного из своих. Они будут мстить. И что-то мне подсказывает, что эта месть не будет милосердной.

– Для начала, им потребуется найти нас, – разумно заметила Руся, но тут же с промелькнувшей в глазах тревогой покосилась на Нису. – Вернее, им потребуется найти того, кто убил их собрата. Кстати, как вы познакомились?

– Точно, – поддержала я подругу и потребовала у Нисы: – Давай, выкладывай, как тебя угораздило связаться с оборотнем и, что ещё более интересно, за какие грехи ты его к праотцам отправила?

– И втянула во всю эту историю нас, – с нарастающим раздражением пробурчала Руся, утыкаясь носом в свою чашку.

– Ты же просто так шашкой не машешь, – попыталась я сгладить довольно резкие слова музы, которая порой бывала весьма категоричной. – Значит, было за что?

Ниса резко погрустнела, тяжело вздохнула и принялась рассказывать:

– Всё произошло случайно. Мы познакомились с ним в библиотеке.

Руся поперхнулась недопитым чаем и закашлялась. Я же до рта чашку так и не донесла, выплеснув её содержимое себе на штанину. Ниса схватила кухонное полотенце и швырнула мне на колени, чтобы промокнуть пятно.

– В библиотеке? – сквозь кашель выдавила Руся, пытаясь прийти в себя.

– Ага, – грустно кивнула Ниса и потянулась к вазочке с печеньем. Когда подруга нервничала – ела за троих. Троих гиппопотамов.

– А там ещё знакомятся? – удивленно обратилась я к покрасневшей Русе. Та лишь пожала плечами, не оставляя попытки справиться с кашлем.

– Я не знаю, – кое-как промолвила она.

– Ты же муза, как ты можешь не знать? – настаивала я.

– Библиотека – не моя сфера деятельности, – скривилась подруга. – Ты знаешь, я работаю только с художниками.

– Ага, и последний художник, которому ты навеяла вдохновение изобразил нечто, напоминающее лужу на полу, – фыркнула Ниса, отчего из её рта вылетело несколько крошек.

Руся наморщила носик, одна из крошек приземлилась аккурат на её запястье. Муза небрежно смахнула крошку одним пальцем и решила вступиться за своего любимчика. На самом деле, фаворитов у неё было много – каждую неделю новый. Но самый последний, и надо отметить, самый бездарный, здесь я была с Нисой солидарна, отчего-то задержался дольше остальных. Прошло больше полугода, а Руся так и не отправилась на поиски нового великого таланта.

– Картина называется «Невозделанное», – сердито заявила нам муза. – И чтобы вы понимали в искусстве? Вы Вермеера от Гогена не отличите!

– А вот этот твой недоделанный, он Вермеер или Гоген? – с милой улыбкой и круассаном в руке поинтересовалась Ниса.

– Ни тот, и ни другой, – прищурила глаза Руся.

– Мне кажется, что с Вермеером у него общего только понимание того, что мольберт надо ставить на пол, а не подвешивать к потолку, – начала рассуждать банши, размахивая сдобой. – А с Гогеном – умение держать кисточку правой рукой, а не левой пяткой. Хотя, глядя на его экзерсисы, создается впечатление, будто именно пяткой он свои картины и рисует.

– Рисуют на заборе, – рыкнула Фируса. – А картины пишут. И Захар пишет в жанре постмодернистской эстетики. Он – гений, до которому вам – как до Луны пешком.

– Нам на Луну не надо, ни пешком, ни на поезде! – хохотнула Ниса.

– Давайте оставим Захара в покое, – сдержанно предложила я, предчувствуя бурную дискуссию на тему величины гениальности нового друга Фирусы.

– Да, – оживилась наша муза. – Давайте вернемся к обсуждению того, как Ниса ягуаретта угрохала!

– Итак, вы познакомились в библиотеке, – начала я с начала. – Как ты в библиотеке-то оказалась? Не думала, что ты вообще знаешь, где они находятся.

– И что они существуют…, – будто бы между делом вставила Фируса.

Ниса хмуро глянула на меня исподлобья, отложила булочку с маком, которую она схватила едва только доев слоёный рогалик и с обидой протянула:

– Чтобы вы знали, я люблю читать!

– Ага, этикетки на винных бутылках, – хмыкнул Руся. – А что-то более длинное ты перестала читать ещё в пятом классе.

Я быстренько пнула Русю по ноге под столом, но подруга не уловила намек.

– Что? – глянула она на меня, выдавая с головой. – Это ведь правда! И Ниса знает, что правда! Она не самая большая интеллектуалка во вселенной.

Я округлила глаза, мол, придержи коней, подруга.

– Может быть, я решила измениться? – вдруг шмыгнула носом банши, отворачиваясь от нас.

– Что, правда? – оживилась Руся, которая давно мечтала сделать из Нисы, как она выражалась, приличную девушку.