Три подруги и таинственный жених (СИ)

— Я знаю, — пробубнила подруга, сквозь слезы, спрятав лицо в ладонях. — Я всё понимаю! И мне, правда, очень жаль! Я должна была быть с вами, а вместо этого валялась пьяной на полу!

— Ну, допустим, на полу ты не валялась, — попыталась разрядить напряженную обстановку Руся. — Ты валялась на унитазе.

— На унитазе? — переспросила Ниса, поднимая голову. Её лицо уже выглядело лучше, всё-таки метаболизм у банши очень сильный, но следы вчерашней попойки все еще присутствовали, потому что и пила она лошадиными дозами.

— Жить на нем останешься, если у тебя такая глубокая эмоциональная привязанность к моей сантехнике, — проворчала я.

— А что на нем делала?

— А что нормальные люди делают на унитазе? — едко поинтересовалась я.

— Ну, то, что там делают нормальные люди, она не делала, — попыталась восстановить справедливость Руся.

— Ага, потому что она ненормальная! — категорично высказалась я, допивая чай.

— Или потому, что большую часть времени пила в гордом одиночестве, — заявила Руся, протягивая подруге белый носовой платок.

— Хочешь сказать, что ей стало одиноко и поэтому она пошла искать себе друзей? В унитазе? Или ты тонко намекаешь, что нам с тобой надо было поучаствовать в организованном подружкой мероприятии и устроить в моей квартире коллективный запой? Мой унитаз не способен вместить сразу троих!

— Да хватить уже про унитазы! — взмолилась Ниса, но Руся тут же её перебила, стремясь защитить:

— Я хочу сказать, что пока мы искали себе приключения на задницу, Ниса тихо спокойно бухала.

— Ну, про тихо спокойно я бы поспорила. Я — и мои банки с кремами, которые вы разбили. И потом, что значит, мы искали приключения на задницу? По-твоему, лучше было искать приключения на передницу? — огрызнулась я, настроение было паршивее некуда.

— Лучше вообще не искать, — отрезала муза. — А сидеть дома, чай с баранками пить.

— От баранок попа растет, — вяло отмахнулась я.

— А от приключений, можно подумать, худеет, — закатила глаза наша муза.

— Приключения помогают поддерживать попу в тонусе, — выдала я не очень искреннюю улыбку.

Фируса только открыла рот, чтобы парировать, но тут Ниса решила поучаствовать в диалоге:

— Вы долго собачиться будете?

— Она первая начала, — угрюмо ответила Руся, но тут же передумала, ткнув пальцем в Нису: — Нет, первая начала ты, когда приволокла сюда труп своего полюбовничка!

— Кстати, об этом, — нарушила я повисшее молчание. — Надо бы скататься, проверить, а действительно ли мы труп похоронили.

— И как ты это узнаешь? — скривилась муза. — Вновь яму будешь раскапывать?

— Мы же его не глубоко закопали, — тихо произнесла Ниса, поглядывая на нас исподлобья. — Если он был жив на тот момент, то выбраться из-под земли для оборотня не составило труда.

— Если он жив, то это значит, что очень скоро живыми можем перестать быть мы, — Руся нервно заправила волосы за ухо. — А если он мертв, то мы ему уже ничем не поможем. Поэтому я предлагаю не соваться туда, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Мы его и так уже привлекли, — заметила я, вертя в руках пустую кружку с чайными листьями на дне. — Думаешь, на нас просто так напали? Это был оборотень, Руся. На нас напал оборотень.

— Это может быть не связано с её трупом, — муза кивнула головой в сторону банши. Последняя возмутилась.

— Эй, это не мой труп! Он свой собственный!

— А из-за чего на нас тогда мог напасть мохнатый? Ну, явно не из-за того, что ты ему в автобусе на белый кроссовок наступила!

— Я не езжу в автобусах, — фыркнула подруга.

— Тогда этот вариант тоже отпадает, — съехидничала я. И тут кое-что вспомнила: — Ниса, ты когда-нибудь бывала в баре “Белый кролик”?

Ниса задумчиво почесала затылок.

— Да я много, где бывала. А что?

— Напряги память, это важно, — попросила я.

— Это место ты точно должна была запомнить, — поддержала меня Руся. — Там антураж такой, словно ты оказалась внутри головы сумасшедшего профессора, увлекающегося химическими опытами, который по совместительству является поклонником “Заводного апельсина”.

— Не знаю, — через пару минут напряженных размышлений заявила подруга. — Может быть, если я схожу туда, то что-то вспомню, но пока ничего в голову не приходит.

— А в каких барах вы развлекались с этим Эмилем?

— Сначала в “Сову” зашли, — начала рассказывать Ниса. — Потом в «Карамель», а потом… потом не помню, но помню, что мы куда-то ехали на такси. И потом опять пили. Вроде за барной стойкой сидели, потому что я помню, как бармен нам коктейли смешивал.

— Бармен? — в один голос воскликнули мы с Русей и переглянулись. — А у бармена случайно не было татуировки на шее?

— Ага, и крысиного хвостика на затылке?

— Не помню, — хватаясь за голову, простонала Ниса. — Вообще ничего не помню.

— Алкоголичка чертова, — выругалась я, не сдержавшись. — Родилась в лесу, молилась колесу. Бросай пить! А то скоро у тебя не только память откажет, но и печень. Отстегнется и пойдет гулять по своим делам!

— Лицо, кстати, уже отказало, — поддакнула мне Руся.

— Что, все так плохо? — хватаясь за щеки, ужаснулась Ниса.