Три подруги и таинственный жених (СИ)

- Позвоночником чую, ты что-то задумала, - прошептала мне на ухо подруга.

- Какой у тебя чувствительный позвоночник, - подивилась я, рассматривая зал “Белого кролика”. С появлением угрюмых дядей в мятых пиджаках посетителей не стало вообще. Возможно их еще раньше спугнул вопль диких команчей, который издал обнаруживший труп Лидии официант.

Я подошла к барной стойке, за которой с мрачным видом переставлял бокалы парнишка в белой рубашке с закатанными выше локтей рукавами и длинными волосами, собранными на затылке в хвостик.

- Привет, - улыбнулась я. - Как-то пустовато у вас. Это всегда так?

Парень смерил меня цепким оценивающим взглядом человека, который привык видеть всякое на своей работе и научился разбираться в людях.

- Да нет, - он перестал играться с фужерами для вина и взялся протирать пивные кружки. Мне показалось, что он просто старательно создавал занятой вид, уже явно будучи в курсе всех случившихся в заведении событий. - По будням, конечно, не так людно, как по выходным и в пятницу, но тоже людей хватает. Просто обычно все ближе к девяти подтягиваются.

Я кинула взгляд на настенные часы за спиной бармена. Вернее, от часов там имелись в наличии лишь две светящихся неоновых стрелки, но определить по ним время было не трудно.

- Половина восьмого, - заметила я. - Что-то не очень они спешат подтягиваться.

- Да уж, - тяжело выдохнул парень, отставляя стеклянную тару и бросая на стойку белое полотенце. - И видимо уже не подтянутся. Слухи разлетаются быстро.

- Ты об убийстве? - понизила я голос, а после подошла и оперлась о стойку напротив бармена с видом человека, обожающего сплетничать.

- Ты из полиции? - мигом ощерился он.

- Нет, - состряпала я милую улыбку. - Я работаю на частное лицо.

- И что этому частному лицу надо? - парень занял оборонительную позицию, явно не стремясь к диалогу.

Я выпрямилась.

- Он хочет узнать, как погибла Ольга Егорова, - а после доверительно дополнила: - И готов за это заплатить. У тебя ведь сегодня не получится заработать чаевые, верно? Бар почти пустой. А скоро по городу разлетится слушок, что здесь прямо на рабочем месте умер человек. Народец у нас суеверный и, я уверена, мрачные новости многих отпугнут.

- Наш контингент не из пугливых, - хмыкнул бармен и быстро оглянувшись назад, кивнул мне, призывая следовать за собой.

Я вновь подхватила под руку растерявшую интерес к происходящему подругу и нырнула за притаившуюся в углу неприметную дверку.

Дверь скрывала вход в полутемный коридор, подсвеченный лишь одной болтающейся на тонком проводе слабой лампочкой, и такой узкий, что нам троим идти пришлось гуськом. И не только потому что застройщик, очевидно, предполагал, что по коридору будут ходить исключительно таксы, но и потому что место вдоль стен занимала всякая всячина – коробки, сломанные стулья, какие-то пакеты, коробки и прочее.

Пройдя несколько метров прямо и повернув направо, бармен с силой толкнул тяжелую железную дверь. И мы оказались на улице.

- Это задний двор, - проговорил парень, усаживаясь на деревянную самодельную скамейку и вытаскивая из кармана брюк пачку сигарет. - Нас здесь не найдут, про это место знают только свои.

- А своих осталось не так уж и много, да? - хмыкнула я, присаживаясь рядом. Фируса отошла в сторону так, чтобы на неё не летел дым. В разговоре она явно не желала участвовать.

- Да уж, - выдохнул бармен клубы густого дыма. - Мрут как мухи, то Ольга откинулась, теперь вот Лидка на тот свет уехала.

- Об Ольге что можешь рассказать? - тут же ухватилась я за его слова.

Парень затянулся, покосился на меня с недоверием и сказал:

- Бабки вперед.

Я пожала плечами, мол, как скажешь, и полезла в сумочку. Вынула две купюры крупным номиналом, которые исчезли из моих пальцев мгновенно, словно их и не было.

- Меня, кстати, Андрей зовут, - сквозь зажатую в зубах сигарету представился парень, пряча деньги поглубже в карман.

- Диана, - кивнула я, намеренно чуть исказив своё необычное имя. - А это Фира.

- Фира? - удивился бармен.

- Ага, имя такое, древнеславянское, - пояснила я сухо. - Родители у неё староверы из сибирской глубинки.

Фируса, чья семья сплошь состоит из коренных мегаполиса, эмигрировавших из Франции в конце девятнадцатого века и никогда не бывавших в Сибири, удивленно округлила глаза, но ничего не сказала.

- Ну, что, Андрей, деньги ты получил, теперь рассказывай.

- А что рассказывать-то? - парень потер шею, отогнув белый воротник рубашки, и я увидела татуировку на шее – оскалившаяся волчья морда.

- Что знаешь, то и рассказывай, - распорядилась я, отводя взгляд от татуировки и делая вид, будто ничего не видела.

- Может, ты вопросы задавать будешь? - предложил парень, выдав недовольную мину. - Мне так проще будет.

- Хорошо, - не стала я препираться. - Ольга Егорова, что ты о ней знаешь?

- Да ничего особенного. Девчонка как девчонка, особыми талантами не блистала, но и полной дурой не была. Нервничала много, но оно и понятно, вывозить постоянно на себе и работу, и учебу нелегко.

- Конфликты у неё были в коллективе? - задала я следующий вопрос.