Три подруги и таинственный жених

– На диете сидеть вредно для мозгов, – вынесла я вердикт.

– Вредно для мозгов жрать всякую дрянь, – не согласился Макс.

– Китайцы же вон едят и ничего, – зевнула я, больше всего на свете сейчас желая оказаться дома, в теплой постельке. – Так, во сколько встреча?

– Через два часа, у него в офисе, – скривившись, ответил босс. – Но я бы не хотел…

Договорить, чего бы он там не хотел, я ему не дала. Подхватилась и вынеслась из собственного кабинета быстрее, чем друг включил функцию под названием “занудство”.

– Скоро вернусь! – прокричала я в уже закрывающуюся дверь и отправилась к машине. И только устроившись за рулем и заведя мотор, я поняла, что не знаю, где находится этот самый офис.

Едва я только успела застонать от бессильной злости на саму себя, как раздался стук в окно.

– Адрес, – произнес одно слово Макс, когда я опустила стекло, и бросил мне на колени бумажку с парой строк, написанных от руки. – И смотри, не встрянь в еще большие неприятности.

– Да куда уж больше, – проворчала я, выруливая с парковки.

Глава XXV

Дорога до офиса то ли бизнесмена, то ли университетского преподавателя заняла меньше получаса, так что я еще успела заскочить в кафешку, перекусить перед встречей, а после посетить еще несколько мест. В строго указанное время я возникла перед глазами секретарши, бдительно охранявшей вход в кабинет начальника. Сам кабинет расположился на седьмом этаже нового и явно очень дорого бизнес-центра, все семь этажей которого, если верить табличке, установленной в вымытом до зеркального блеска холле, принадлежали фирме господина Лозовского.

– Вы к кому? – окинула меня оценивающим взглядом блондинка среднего возраста с впечатляющими своими размерами губами, сдвинув на кончик слишком идеального носа очки в тонкой оправе.

– Ну, явно не к вам, – вырвалось у меня. И так как отступать уже было некуда, я уверенно уселась на белоснежный диван, стоящий в приемной, и высокомерно воззрилась на сотрудницу фирмы. – К Дмитрию Александровичу, он меня ждет.

– Вы уверены? – приподняла накрашенную бровь секретарша, глядя на меня так, словно я у неё поинтересовалась, как пройти в библиотеку. Хотя, как раз такому вопросу следовало бы удивляться меньше всего, у нашего народа в принципе традиция такая – библиотеки искать.

– Нет, конечно, я вообще редко уверена в том, что делаю, – мило улыбнулась я, хлопнув ресницами для поддержания образа идиотки. – А в разные места прихожу, потому что у меня слишком много свободного времени.

– Вам мне кажется, что вы перебарщиваете? – спросила дама, делая оскорбленное лицо и резко вставая из-за стола.

– Вы знаете, я иногда не досаливаю, но так, чтобы перебарщивать – нет, не замечала за собой, – еще раз похлопала я ресницами, не убирая с лица улыбки.

Рука девушки, которая уже были ближе к статусу бабушки странно дернулась, вполне возможно, что дергалась она в поисках моей шеи, но так как шея не нашлась, секретарша резко выдохнула сквозь зубы и скрылась за дверью, нырнув в кабинет начальства.

– Проходите, – процедила женщина, возвращаясь обратно с таким лицом, с которым обычно хочется предложить человеку подержать гранату. – Вас ожидают.

– Естественно, – пропела я.

Поднялась и потопала куда сказали. Едва вошла в кабинет, как дверь за моей спиной оглушительно захлопнулась.

– У вас милая сотрудница, – сообщила я мужчине, восседающему за большим письменным столом из натурального дерева, который занимал почти половину всего пространства. Стол, не мужчина. На второй половине расположился стол для совещаний с ротой свободных стульев. В углу пристроились два небольших диванчика рядом с низким кофейным столиком.

– Кофе? – предложил мужчина, поднимаясь и следуя мне на встречу.

– Если только ваша секретарша не подсыплет в него яду, – усмехнулась я, пожимая протянутую мне руку и рассматривая хозяина кабине.

– Она не настолько кровожадна, – ответили мне улыбкой на улыбку, которую я бы назвала самой очаровательно-соблазнительной, если бы не видела улыбку Яна.

– Вы недооцениваете ревнивых женщин, – пропела я, в то время как мужчина с повышенным интересом разглядывал меня… и гораздо более очевидно, чем я его. Но чем дольше мы смотрели друг на друга, тем яснее я понимала, чем обусловлен его успех у женщин. Он оказался именно таким, каким его описала соседка подружек-студенток.

Высокий, статный, молодой, но уже не мальчик, а мужчина. С очень выразительным лицом, о таких обычно говорят – породистые. В целом, именно это в нем и чувствовалось – порода, следствием которой являлось то изящество речи и движений, которым невозможно обучиться. С ними нужно было родиться и желательно в очень обеспеченной семье, которая позволит отточить природные таланты. А в этом мужчине таких талантов явно крылось немало.

– Присядем? – предложил он, указывая рукой на диванчики. От моего взгляда не укрылись мышцы, которые при этом простом движении отчетливо напряглись под тонкой тканью дорогой белой рубашки.