Три подруги и таинственный жених

Поздоровавшись с некоторыми присутствующими мужчинами, Миша повел нас в глубь квартиры. По пути я успела рассмотреть помещения, мимо которых мы проходили. Гостиная была достаточно уютной, в ней имелся домашний кинотеатр, электрический камин и впечатляющее своими размерами панорамное окно, открывающее вид на город. В столовой по центру был установлен большой обеденный стол на двенадцать мест, на стенах висели картины в стиле авангардизма, пол блестел от чистоты, но при всей своей внешней красоте, комната выглядела как картинка в глянцевом журнале, безжизненно и холодно. Будуар пребывал в полном хаосе, так, словно пару часов назад в нем состоялось Ледовое побоище. Ванная выглядела еще хуже, её как будто намеренно разгромили, планируя при этом снести парочку стен и возможно часть пола.

– Да уж, впечатляет, – не удержалась я, цокнув языком.

– Ты бы тоже могла в такой жить, – заметила Ниса, идя след в след за мной.

– В таком хаосе? – поморщилась я.

– В такой красоте! И просторе! А не ютиться в свой норке, как мышка-норушка.

– Если бы ограбила банк? – предположила я.

– Нет, если бы ограбила отца, – хихикнула Ниса и вновь полезла в карман за конфетами.

Я резко остановилась, развернувшись к подруге, которая едва успела затормозить, чтобы не влететь в меня.

– Знаешь, в чем разница между этим домом и главным дворцом морского королевства?

– Неа, – проговорила Ниса, едва ворочая языком из-за того, что рот был забит шоколадом.

– Дворец больше, шикарнее и расположен на дне моря, – ухмыльнулась я.

– Ну, да, – кивнула Ниса, слизывая остатки конфеты с губ. – Здесь под ногами не хрустят ракушки, на окнах не покачиваются водоросли, а вход не сторожат акулы. То есть, обобщая, можно сказать, что в этой квартирке будет поприятнее, чем у тебя дома.

– Вот тебе и ответ на твой вопрос. Всё познается в сравнении. Моя квартирка, может быть, и не тянет на приз зрительских симпатий, но зато в ней нет трупов, и она только моя, – я замялась, оглядела подругу и добавила: – Ну, или снова будет моя, когда мне все-таки удастся выставить за дверь вас с Фирусой. И заканчивай конфеты трескать! Не хочу, чтобы тебе сахар в голову ударил.

Развернувшись, я поспешила догнать Мишу, который исчез за следующим поворотом этих бесконечных хором. Друга я нашла, едва завернув за угол, где находилась спальня, которая, как выяснилось, и была местом преступления.

– Да, определенно зря позавтракала, – чуть слышно выдохнула я, ощущая, как желудок неприятно сжался, тонкое намекая на возможное путешествие наверх и экстренную эвакуацию съеденных бутербродов.

– Если что, проблеваться беги на улицу, – проговорил Мишка, становясь рядом. – Здесь не стоит, не то наш эксперт, – он кивнул в сторону невысокого толстенького мужичка, который отсвечивая лысиной ползал на коленках возле широкого подоконника, – тебя живьем съест.

– У него личная неприязнь к тем, кто не способен удержать свою еду в себе? – кашлянула я, стараясь дышать ртом, потому что запах, так свойственный мертвому телу, уже поселился в этом помещении.

– Нет, у него личная неприязнь к тем, кто засирает его место преступления, – пояснил Мишка. – Просто с утра тут парочка впечатлительных новичков уже продемонстрировала окружающим содержимое своих внутренностей.

Тут Мишку кто-то громко позвал, и друг умчался. Мы с Нисой остались вдвоем, не считая что-то нервно бормочущего себе под нос эксперта.

– Кажется, в ближайшее время я не смогу спокойно смотреть на белый цвет, – сипло проговорила Ниса, пытаясь запихнуть в задний карман джинс фантик. Даже с третьей попытки у неё ничего не получилось. Я не выдержала и отобрала у подруги раздражающе шуршащую бумажку, стиснув её в кулаке.

– Солидарна с тобой, – пробормотала я, чувствуя себя так, словно мы оказались внутри фильма Альфреда Хичкока.

Все в этой дорогой и явно тщательно обставленной спальне было белым – белые стены, белый потолок, белый паркет, белая кровать. И все бы ничего, но красные росчерки, брызги и пятна, уже начавшие засыхать, темнеть и превращаться в корку, определенно портили обстановку и почему-то заставляли поджилки быстро-быстро трястись.

Я попыталась взять себя в руки и отстраниться от эмоций, взглянув на место преступления, так, как на него должен смотреть профессионал – холодно, здраво и беспристрастно.

– Ну, что скажешь? – вернулся к нам Миша с еще более удрученным лицом, чем уходил.

– Похоже на предыдущие случаи. Там тоже все было в крови, словно из жертвы выдирали куски, намеренно стремясь как можно сильнее всё вокруг заляпать кровью.

– Как-то нарочито, тебе не кажется? – поинтересовался Миша, оттесняя от меня Нису и замирая рядом. – Словно он пытается превратить спальни своих жертв в жуткое художественное полотно, где вместо красок – кровь убитых женщин.

– Не он, – поправила я Мишу. – Они.

Друг изумленно уставился на меня.

– Ты считаешь, что убийц больше, чем один человек?