Три покойных кормильца

Наталья, собираясь на работу, всё еще ворчала на мужа. Стас ковырял ложечкой в яичной скорлупе. Кот Барсик, спящий на краю стола, проснулся, заинтересовался яйцом и прямо с ложки получил свой кусок.

Ливень, зарядивший с утра, на все голоса топтал сваленный на лоджии бытовой хлам.

– Наташа! Ну, ты зря стараешься! – Стас был миролюбив. – Ты у меня всё равно единственная, и я тебя, получается… я тебя люблю. – Он выловил из банки маслины и, поиграв ими во рту, проглотил.

Наталья Стаса не слышала. Выйдя из комнат, она стала гневно запихивать в туфлю толстую пятку. И запихивала до тех пор, пока ложечка не сломалась. Тут она не выдержала:

– И вообще! Я всем во дворе расскажу, что ты импотент! – С этими словами Наталья покинула квартиру, шумно хлопнув дверью.

– «Импотент»! – усмехнулся Стас. – Не импотент, а эконом!! – крикнул он уже в пустой коридор, доставая из банки очередную маслину. И в этот момент ложка с маслиной в его руке задрожала, как стрелка сейсмического датчика. Глаза Стаса округлились. Он резко отбросил ложку и медленно поднялся из-за стола. Тут его и застал кашель памяти. Откашлявшись до слез, Стас двумя пальцами подхватил со стола банку с маслинами и швырнул под раковину – в помойное ведро. И снова сел. Новыми глазами оглядев родную кухню, он вдруг заулыбался. И улыбался до тех пор, пока его счастливый взгляд не остановился на Барсике. Тут улыбка с лица инженера плавно сползла.

– А ну-ка, пошел вон!! – Широкой ладонью пушистый комок был сметен со стола и, вякнув, приземлился на линолеум в коридоре.

Проследив недовольный уход кота в комнаты, Стас гневно добавил:

– Людоед!

Николай сидел за перламутровым рулем своего «опеля», несясь по проспекту, и с трудом боролся со сном. Дождь заливал лобовое стекло, дворники едва справлялись с потоками воды. Мягкое урчание двигателя, теплый ветерок из-под торпеды и дождевая завеса делали салон машины самым уютным на земле местом для продолжения сладкого утреннего сна. Вот Николай продолжительно моргнул, вот моргнул еще продолжительней…

Нога сама опустилась на педаль тормоза. Николай распахнул глаза и вцепился в руль с жадностью жизнелюба. Машина плавно замедлила ход, свернула к бордюру и остановилась у бетонного столба. Целую минуту конструктор сейфов непонимающе моргал, оглядывая пыльную торпеду, дождь, руль, свои руки на руле, пока взгляд его не уперся в столб. Николай вспомнил.

Когда он открыл дверь и с трудом вынул из салона большое тело, он уже жизнерадостно хохотал. Не обращая внимания на ливень, Николай дошел до бордюра, шагнул в мокрую траву и похлопал ладонью шершавый бетон осветительного столба. И только тогда заплакал.

Эпилог

Зима опоздала – едва успела к концу декабря. Но 31-го числа, еще днём, на город выпал особенно ожидаемый – мягкий и пушистый снег, а местами, но это, правда, только для богатых – зернистый. Петербург мгновенно помолодел. Подсвеченные обильной иллюминацией дома и магазины, вездесущие елки и мишура в витринах – всё ежесекундно напоминало о близости Нового года. В преддверии праздника температура воздуха, стиснув зубы, держалась около минус двух с половиной.