Три покойных кормильца

Все трое сидели на крыше троллейбуса, идущего по широкому проспекту.

– Не страшно мне теперь высокое напряжение! – ликовал Василий. – И вообще, я теперь самый смелый гражданин на свете!

– На том свете, – спокойно поправил его Стас, – покойный гражданин. Не забывай… А вообще, если тут задержаться, пусть даже и с крылышками, всё равно хорошо бы. А? Коля?

– Не знаю. Если только потом самому решать, когда отсюда уйти насовсем, тогда может быть… Потому что… Ты хотел бы видеть, как стареют твои дети?

Стас промолчал. Василий тему развил:

– Ерунда! Все старятся. Зато живешь – хоть в Эрмитаже! Ночуй в любом доме каждую ночь, с любой женщиной! Вон какие хоромы! До революции буржуины жили, и сейчас буржуины живут! В евроремонте!.. Стоп!

Василия что-то осенило.

– Кто говорил про клад? Ты, Стасик?! Мы же с Информацией подружились! Мы же можем… Мы же можем… Идея!

Василий шел по тротуару вдоль старинного дома с закрытыми глазами и разведя в стороны руки – как во время игры в жмурки, только с каменным лицом. Стас с Николаем едва за ним поспевали.

– Улица Садовая, дом третий от угла, это вот этот, – бормотал сантехник. – Скажи теперь, Информация, где сам-то клад?.. Ага, в подвале.

Василий, не останавливаясь, повернул к дому и скрылся в камнях фундамента. Следом за ним с тротуара пропали Стас с Николаем.

Этот тесный сектор подвала оказался необитаемым с дореволюционных пор. Ни входа, ни выхода из него не было. Повсюду валялся древний хлам, порожденный российской промышленностью явно до 1913-го года, включая старые газеты. Василий прошел вдоль пыльной кирпичной стены, остановился, вгляделся в стену и пропал в ней. Через секунду выскочил:

– Есть! Здесь! Сюда!

Стас и Николай прошли за ним сквозь пыль и кирпич и оказались в небольшой замурованной комнатке, посреди которой на полу стоял маленький сундук, оббитый металлическими полосками. На лицах духов было почти детское нетерпение.

– Неужели клад? Настоящий! – выдохнул Стас.

Василий опустился перед сундуком на колени и плавно воткнул лицо в крышку – как в мягкий торт. Вынырнул:

– Кругляши!

Стас тоже присел на колени и тоже опустил лицо сквозь крышку сундука:

– Монеты! Точно!

Николай проделал то же самое и едва слышно сказал:

– Золотые… Царской чеканки!

– Забираем! Всё! – Василий уже просто метался по комнате.

– Ага! – поддразнил его Стас. – Давай, рассовывай по карманам! Начинай!

Василий грохнул себя кулаком по лбу и сел:

– Ай! Господи! Мы ж без рук!.. И что? Мужики, и что? Мы никогда его отсюда не вытащим? И Люська никогда не узнает?

– Никогда, – подтвердил Николай и тоже грустно присел рядом с сундуком.