Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия

– А почему ты решил, что я буду, как ты выражаешься, ходить налево? Что-то я не заметила у тебя признаков старости. По-моему, ты многим молодым дашь сто очков вперед.

– Ты добрая девочка… Я сегодня весь день думал… Как быть, что делать…

– И кто виноват, да?

– Нет, виноват только я, старый болван, который влюбился до опупения. Вот я смотрю на тебя и… пупею… И еще ревную тебя к целому свету. Но так ведь нельзя жить. Ты понимаешь?

– Нет.

– Ну и дура! – Он вдруг хватил кулаком по столу так, что стакан с остатками виски подпрыгнул. – Все бабы бляди! Вон я тебя меньше недели знаю, а ты уже всю мою жизнь раком поставила! Всю жизнь!

– Вадим, умоляю, не шуми!

– А может, я хочу шуметь! Мне плохо, понимаешь ты это, плохо!

– И теперь ты хочешь, чтобы плохо было еще и мне, и Роме, так?

– Оставь в покое Рому! И меня тоже оставь! Уходи! Обойдусь! Проваливай, я кому сказал!

Это было слишком! Алиса вскочила и бросилась к выходу. Завтра же улечу! Завтра же! Ну их всех к черту! На ступеньках она споткнулась и упала прямо под ноги какому-то мужчине. Тот наклонился, помог ей подняться.

– Осторожнее, вы не ушиблись? – заговорил он по-русски. – Такая красивая женщина…

В мгновение ока Вадим Сергеевич подскочил к ним и что было сил отпихнул мужчину:

– Уйди, козел, это моя женщина. Не смей трогать!

– Эй, дядя, ты чего себе позволяешь, а? – удивился тот, с трудом устояв.

– Я сказал – убирайся, это моя женщина, понял, нет? – Глаза Вадима налились кровью.

– Да на кой она мне сдалась? Успокойся, дядя.

– Ты соображай, что говоришь! Племянничек! А ну получи!

И он двинул мужчине так, что тот тихо сел на пол, изумленно крутя головой.

К ним подбежали какие-то люди из обслуги, но Вадим Сергеевич царственным жестом швырнул им несколько купюр, схватил Алису на руки и вышел на двор.

– Вадим, пусти, – отбивалась она.

– Не пущу, никуда не пущу. Пропади оно все пропадом! Не пущу! Я тебя нашел и больше не пущу… Не пущу, слышишь? Я тебя нашел.

– Дед, не ври, это я ее нашел! – раздался из темноты голос Ромы.