Три поцелуя

— Полагаю, что большинство шпионов уже умерло, — произнес он. — Она так бережно хранила свою коллекцию, заменяя старые глаза новыми. Королева не обрадуется, увидев во что она превратилась. Как весь Тэджбел пал.

Эсме показалось, что она заметила в нем не только печаль, но и страх.

— Это был твой город? — спросила она.

— Не мой. Я родом из другого клана.

— У вас есть кланы? Что… что вы такое?

Он снова пристально посмотрел на нее, и она снова почувствовала, что он чего‑то от нее ждет.

— Мы Друджи, — просто сказал он.

— Я знаю, но что именно Вы такое?

— Ах, Эсме. Я пока так и не научился рассказывать эту историю.

— Это правда, что у вас нет душ?

— Мы не умираем, так для чего нам душа?

— Так разве душа нужна только из‑за этого? Только в момент нашей смерти? Когда мы умираем? — спросила Эсме.

А потом Михай переменился в лице. Холодность, почти жестокость, животное безразличие исчезло с лица, и несмотря на острые зубы и бледные‑пребледные глаза, он вдруг стал похож на человека. Уязвимым.

— Нет, — ответил он, и голос был его похож на рык. — Душа — это людское.

Эсме почувствовала прилив жалости к нему и была удивлена внезапным порывом протянуть руку и коснуться его волос. Ее рука потянулась к нему прежде, чем она успела это осознать. Она сжала ладонь в кулак и прижала руку к себе. Ей показалось, что помещение закружилось вокруг нее, у девушки было такое ощущение, что она стояла на краю склепа и он был глубоким, даже бездонным, из нутра которого поднимался клубящийся туман воспоминаний, наполненных тайнами, ядом и чем‑то неуловимым. Ей пришлось прислониться к стене, чтобы устоять. Камень и серебро, и корка затвердевших век под пальцами помогли немного прийти в себя.

Михай наблюдал за ней. Его взгляд был преисполнен тоской и от этого взгляда девушке было еще больше не по себе. Она знала, что уже видела этот взгляд, эти глаза. И она вновь вспомнила как он шокировал ее своими губами.

Но разве это возможно? Ни одни губы, принадлежащие смертному или бессмертному мужчине, еще не касались ее.

Раздался глухой стук в дверь, достаточно резкий, чтобы вибрация воздуха охватила все помещение. Эсме испугано вскрикнула. Звери подобрались к двери. Поскольку моста не было, им нужно было взобраться на сам шпиль. От ударов чудовищ в дверь серебряное веко вздрогнуло и с едва слышным стоном крошечных петель закрылось. Видение пустыни исчезло. Снаружи послышались ужасные стоны и вопли. Эсме задрожала.

— Зачем ты привел меня сюда? Отведи меня домой. Прошу!

— Скоро, Эсме, — ответил он.

— Скоро? Но они уже сейчас ворвутся внутрь!

— Не ворвутся. Здесь мы в безопасности.

— В безопасности? — повторила Эсме с истерическим смехом. И хотя она боялась услышать ответ, все же выкрикнула: — Чего ты хочешь от меня?

— Не от тебя, Эсме, — сказал он. — Не совсем от тебя.

— Что… — начала было говорить она, как вдруг заметила нечто, что заставило ее замереть. Когда последние призрачные следы видения пустыни исчезли в зеркале, она увидела в нем лицо. Лицо было в тени, но оно не было видением. Это было отражение. Кто‑то был прямо за спиной у девушки. Эсме обернулась.

В темной нише напротив зеркала сидела женщина, неподвижная, как камень. На ее черных волосах и плечах лежала густая пыль, она покрывала шелковую одежду на коленях. Ее лицо было великолепно, идеальный золотой овал, и ее глаза были голубыми. Пыль прилипла к ее ресницам, и длинная паутина зацепилась за них и запуталась в тени. Ее глаза были открыты, но они были сухими и тусклыми. В них не мерцала не единой искорки жизни.

— Кто это? — прошептала Эсме, не в силах отвести взгляда от утонченного лица женщины.

— Королева Друджей.

— Она… она мертва? — спросила Эсме и осторожно, крошечными шажками, приблизилась к Королеве, укрытой тенью.

— Не мертва. Всего лишь пуста. Она давным‑давно покинула свое тело. — Он помолчал, а потом добавил, бросив быстрый взгляд на Эсме. — Четырнадцать лет назад.

— Четырнадцать? — повторила Эсме. Она развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, когда значение этого числа проникло в ее сознание. Девушкой овладел трепет. — Четырнадцать? — вновь произнесла она. Затем она повернулась к Королеве и призналась наконец себе какая первая мысль ее посетила, когда она только‑только увидела это прекрасное лицо. Она узнала это лицо. Эта искорка была такой маленькой, но такой жаркой.

Это прекрасное создание совершенно не походило на нее, и все же, смотреть на нее было все равно, что смотреть в зеркало.

Глава десятая

Язад

«Иди к Язаду, Мэб», — сказал Михай, поэтому, как только женщина смогла заставить себя подняться, она так и поступила.