Три поцелуя

Обхватив ее руками за талию, Майкл сжал ноги и пустил Лопеса шагом. В лунном свете его лицо казалось невозмутимым, как у его индейских предков. Кло, прикрыв глаза, прижалась к его широкой груди.

— Как ты думаешь, эта идея курорта должна сработать?

— Почему бы нет? Надо только взяться за дело всерьез.

— Именно так я и собираюсь поступить! — глаза Кло горели воодушевлением. — Все, что нам нужно, это арендовать хороший участок земли у тех, кто не поддерживает Клуб и не зависит от них. Мне надо найти также большое помещение, где я могла бы координировать всю работу. И переехать нужно как можно скорее. В «Пинто Бин» опасно, сам знаешь, — рассказывала Кло, вдыхая всей грудью сладкий, настоянный хвоей и свежескошенной травой ночной воздух. Ей было приятно ощущать спиной его сильное тело, которое рождало в ней чувство безопасности. — Но только сначала я должна закончить работу с каталогом. Я обязана претворить в жизнь мечту матери и обезопасить ее жизнь! А как только мы получим хорошую прибыль от кружек и маек с эмблемой, а также процент от других изделий, которые рекламирует каталог, я тут же займусь курортом. От успеха каталога зависит жизнь очень многих людей, которые поверили в меня и решились пойти против Клуба. Но ты должен знать, Майкл: мы можем проиграть и потерять все.

— Ты собираешься мучить себя пустыми страхами или делать дело? — спросил Майкл, крепко прижав ее к себе.

— Отстань от меня, я думаю!

Майкл взял ее за руку и поцеловал в ладонь.

— Кло, отдохни от вражды ко мне и будь немного поласковее. Не так грубо, ладно?

Кло, у которой в голове вспыхивали все новые идеи, прижалась щекой к его груди.

— Я должна буду задержаться здесь дольше, чем планировала. А я ненавижу этот город и жду не дождусь, когда уеду отсюда.

Майкл промолчал.

— Ты можешь использовать наш старый коровник и склад, — сказал он немного погодя. — А если ты позволишь мне стать инвестором проекта, я смогу предоставить вам землю у подножия Хребта Бирклоу для строительства курорта. Там хорошие альпийские луга для небольшого табуна лошадей; Джози сможет учить клиентов верховой езде, я продам вам эту землю. Только, думаю, курорт должен называться «Дикие Ивы», согласна?

— Мы можем прогореть, Майкл! Тогда ты потеряешь землю, которой владели многие поколения вашей семьи, и она достанется Клубу.

Повернув голову, Кло внимательно посмотрела на него. Она знала этого мужчину очень давно — и все же, оказывается, не до конца.

— Майкл, они сегодня оскорбили Джози… — чуть слышно пробормотала она.

— Но ты же этого так не оставишь, правда? — спокойно ответил он, взял ее руку и, сунув к себе под рубашку, прижал к сердцу.

— О чем ты думаешь? — спросила она, с удовольствием гладя его сильную, теплую грудь.

— Думаю, что ты напрашиваешься на что-то.

— Майкл, я рада, что ты не очень волосатый, — вдруг вырвалось у нее. Она сама удивилась, что сказала это вслух.

Майкл погладил ее бедра.

— Это уже что-то. Я тоже рад, что ты не волосатая. Кло, у тебя все получится, не волнуйся!

Недалеко от старого, полуразрушенного убежища Диких Ив сидела Анжелика и плакала, закрыв лицо ладонями. Рыдания, которые она сдерживала в себе долгие годы, вырвались, наконец, на волю. Ее верных подруг не было рядом, только шелест листвы в густом кустарнике напоминал ей детство.

Она была в ярости и знала, что в этом опять виновата мать. У нее не было причин любить собственную мать, и все-таки ее сердце разрывалось между ненавистью и любовью. Все, что накопилось в памяти, связанное с родителями, волнами накатывалось на нее. Болезненные воспоминания преследовали, проплывая мимо обрывками и смутными тенями, которые таяли, не успев оформиться в четкие образы.

Анжелика всхлипнула, вдохнув аромат диких роз, и закрыла глаза. Она не сомневалась, что сегодня Джози будет в безопасности под защитой Сергея, а Кло открыто столкнется с Клубом в первом поединке и победит. Но все закончилось провалом…

Открыв глаза, Анжелика вздрогнула и чуть не закричала от страха — над ней склонилось призрачно-бледное, худое лицо Мэгги Тен Фезер. Ветер трепал ее длинные седые волосы, одежда висела клочьями, как будто она долго продиралась сквозь колючие кусты. Ноги были сбиты до крови, а в худых руках она крепко сжимала потрепанный мешок.

— Орсон… убил себя сегодня ночью, — сказала она, тяжело дыша.

— Орсон?! — в ужасе вскрикнула Анжелика.

Она обхватила себя руками, чтобы унять ледяную волну дрожи, накатившую на нее. Орсон был единственным человеком, который защищал ее в детстве, не побоявшись идти против ее отца. Он всегда был рядом, она всегда могла рассчитывать на него…

— Мэгги, откуда ты знаешь? И как, как ты здесь очутилась?

Мэгги вздрогнула и прижала к себе мешок.