Три принца и дочь олигарха

Но мама познакомилась с папой, когда его грудь еще не была расписана многозначительными картинами (о значении которых знают далеко не все). Папа уже тогда умел штурмовать любые крепости — и они с мамой вступили в законный брак. Модельный бизнес в России уже существовал, и мама как раз в него подалась. А тут папа и беременность мной. Но у папы были деньги. Он, так сказать, был из «спортсменов». И мама, рассорившись с родителями, переехала к папе. Она собиралась быстро вернуться на подиум, но оказалась беременна Наташенькой. Мы с сестрицей одного года рождения, только я январская, а она декабрьская. Наташенька родилась ангелочком (в мамочку), а я — большаковской породы, с широкой костью и совсем не ангельским лицом. Высокий рост могла унаследовать с обеих сторон. Грудь — бабушкина. Зеленые глаза — отцовские, и достались они только мне из всех отцовских детей. Бабушка считает, что отец всех женщин брал глазами (как в свое время ее отец), так как если рассматривать облик в целом, то он немного красивее обезьяны. Папа считает, что у него море других талантов. Вообще-то он прав. Он — Мужик. С большой буквы. Он — настоящий. Если бы я не была его дочерью, я бы в него влюбилась как женщина. Я его люблю и всех мужчин, встречающихся на моем жизненном пути, сравниваю с отцом, пусть даже бессознательно. Может, поэтому и не замужем до сих пор?

Папа считает, что пошел на неоправданный риск один раз в жизни — из-за мамочки. Ей всегда всего было мало. Пушкин был гениальным человеком. «Сказка о рыбаке и рыбке» — это не сказка, а быль, которую нужно преподавать в модельных школах вместе с правилами хождения по «языку». Но в результате не мамочка, а папа отправился в места не столь отдаленные, что пошло ему только на пользу, так как он там заработал высокий авторитет и завел много нужных связей, а после выхода на свободу оказался в рядах олигархов. Мамочка же быстро привела себя в форму и стала сниматься в рекламе вместе с ангелочком Наташенькой. На горизонте появился очередной поклонник, мама развелась с папой, а меня отдала на воспитание бабушке, матери отца. Мамочкин новый муж даже не знал, что у нее две дочери, а не один ангелочек Наташенька, которая его не смущала. Мамочка посчитала, что я помешаю ей устроить личную жизнь.

Я неоднократно убеждалась в правильности народной мудрости, гласящей, что все, что ни случается, — к лучшему. Мы с бабушкой были счастливы. Она терпеть не могла мою мамочку (что, конечно, не редкость в отношениях свекрови и невестки), она радовалась моему появлению у нее в доме, у меня была по-настоящему любящая бабушка, которая очень многому меня научила. Однозначно у меня было счастливое детство.

Когда отец вышел из тюрьмы, он не стал проводить воспитательную работу с мамочкой, а провел с ее новым мужем — и бизнес этого мужа оказался у отца. Мамочка быстро развелась, хотела вернуться к отцу, но была отправлена вон, правда, без увечий. Но поскольку вид она имела товарный, в рекламе снималась, влезла в сериалы — и опять сходила замуж. Потом был еще один развод, еще один муж, а затем они каким-то образом снова оказались в постели с отцом и в ЗАГСе. Результатом этого союза стал Славик, который младше меня на двенадцать лет. Славик тоже родился ангелочком, как мамочка и Наташенька.

Но тут возникла первая проблема с Наташенькой. Она не желала мириться с конкурентом! Меня она конкуренткой не считала. Во-первых, я жила в другом месте, во-вторых, по своим внешним данным никак не могла конкурировать с Наташенькой, которой все умилялись с пеленок. Но Славик жил с мамой и Наташенькой, и моя сестрица чуть не убила моего брата. Я приехала вовремя. Славику тогда было три года, мне — пятнадцать, Наташке — четырнадцать.

Мамочка не хотела верить. Наташка все отрицала. Славик вцепился в меня мертвой хваткой. Я вызвала отца. Отец поверил мне, Славика забрал (они с мамочкой к тому времени опять развелись), и брата с тех пор растила нянька в доме отца. Психологу удалось вытянуть из трехлетнего ребенка, что сестрица Наташенька всячески его обижала и издевалась над ним.

Славик был одинок, я старалась приезжать по мере возможности, но я очень напряженно училась (бабушка и папа вложили мне в голову правильные установки), работать начала в пятнадцать лет. Не потому, что требовались деньги (папа и бабушка могли меня всем обеспечить), а потому что «надо изучать производство».