Три принципа тьмы

— Узнал, — Аркано, вмиг помрачнев, на секунду закусил губу и, тяжело вздохнув, удрученно покачал головой, — Я узнал, что княжество объято страхом, Фредо. Монстры, чудовища ползут изо всех щелей — клянусь, пока Тревор жил в Черных лесах, их не было столько! Химеры жгут леса, вольпоки задирают овец, нападают на табуны, ноофеты то и дело атакуют запоздалых путников, о клацперах и говорить нечего — к тихим водоемам теперь просто не подойти! Я уж молчу про разного рода вурдалаков, мантикор, виверн — их можно встретить едва ли не на каждом шагу! На полях тут и там из-под земли выползают натайры, отпугивая крестьян от пашен, да что я говорю! Одно то, что возле дворца вдруг появился казер, говорит очень о многом. Княжество — и я боюсь, что все королевство, — буквально потонуло в волнах нечисти, с которой абсолютно некому справиться. Я, со своей стороны сделал все, что мог — убил парочку натайров, сразился с мантикорой, и даже зарубил вольпока, но уничтожить всех их мне не под силу. Фредо… надо что-то решать. Я убежден, что все эти монстры — дело рук Доната, который злится из-за того, что мы вернули королю человеческий облик…

— Но проклятие с Тревора окончательно еще не снято, — вставил внимательно выслушавший все Ашет, — По большому счету, Донат еще может вернуть стража Неблиса на его пост и, если он это сделает… Да, к слову. Фредо, ты, кажется, говорил, будто тот неблиссер, Эрнесто, одолел Бога разврата? Кого же тогда охранял Тревор?

— Аш, — Медведь слегка развел руки в стороны, — Вообще-то, я не закончил. Есть кое-что пострашнее монстров…

— Куда уж страшнее, — охотник недовольно поморщился и сделал приглашающий жест, — Внимаю. Рассказывай, что еще стряслось в нашем условно-мирном королевстве.

Аркано тонко улыбнулся и слегка приподнял подбородок, немного отставляя левую ногу. Ему хотелось выглядеть эффектно, когда он будет произносить грозное слово, дабы придать ему больший вес.

Это прозвучало коротко и гулко, ударило в кабинете, как раскат грома.

— Мятеж.

Ашет вскочил. Фредо вскинул голову, глаза его потемнели.

— Мятеж… против меня или?..

— Против короля, — главнокомандующий скрестил руки на груди, — Ты же знаешь — Тревор не скрывал, что некоторое время жил в ипостаси монстра. Люди ропщут, говорят, что не желают видеть чудовище на троне, обвиняют короля в обилии нечисти… В деревнях начинают собирать отряды, чтобы штурмовать столицу. И я подозреваю, что происходит это не только в Финоре.

— Не исключено… — Стальной Аш медленно вновь опустился на стул, как-то рефлекторно касаясь рукояти дорогого меча у пояса, — В Габаре об этом ничего не слышно. Столица может оказаться не готова к нападению…

Князь, быстро глянув на брата, мрачно кивнул. Зеленые глаза его, казалось, потемнели еще больше, на дне их замерцали серебряные искры.

— Хуже другое, — негромко произнес он, — Хуже, если мятежники найдут единомышленников в Габаре. Тогда отцу будет угрожать по-настоящему серьезная опасность, он окажется один против сотен и тысяч людей! Аркано! — чернокнижник хлопнул ладонями по столешнице и резко поднялся на ноги, — Ты просил меня принять решение — я его принял. Нужно отправиться в столицу, к королю Тревору, дабы суметь оказать ему помощь… А может быть, и поискать в книгах королевской библиотеки, как избавиться от проклятия.

Медведь, сохраняя удивительное для его горячей натуры хладнокровие, спокойно опустил подбородок. Он это решение принял еще в тот миг, когда впервые узнал о мятеже, и сейчас целиком и полностью поддерживал молочного брата.

— Кроме того, в Габаре, мне кажется, больше шансов организовать более масштабные поиски Доната и Мартына.

— Из Габара проще отправиться в Тирар… — задумчиво поддакнул Ашет и, наткнувшись на недоумевающий взгляд главнокомандующего, поспешил объяснить, — В порту Тирара какой-то пират спрашивал о Мартыне. Не знаю, есть ли смысл искать его…

— Так! — Фредо, несколько секунд мрачно внимавший обоим своим братьям — родному и названному, а сам в это время о чем-то размышлявший, сдвинул светлые брови, упираясь обеими руками в стол и слегка нависая над столешницей. Лицо его приняло то особое, серьезное выражение, что, как было известно Медведю, всегда предшествовало крупным решениям, а впоследствии, возможно — великим свершениям.

— Мы мечемся, как слепые котята, бросаемся из стороны в сторону, — продолжил князь, и голос его зазвучал удивительно резко, — Надо остановиться. Надо хорошенько все обдумать и принять решение… Но не сегодня. Сегодня уже поздно, за окном темно, а Ашет прибыл всего несколько часов назад. Ты же, Аркано, как я понимаю, и вовсе с коня сразу помчался ко мне с докладом. Не сейчас, братья мои, не сейчас… Нам нужно отдохнуть. Завтра, со свежими мыслями, мы вновь соберемся и обсудим наши дальнейшие действия. Кроме того, я думаю…

Закончить ему не дало послышавшееся из-за двери требовательное кошачье мяуканье. Словно отвечая на него, за окном вновь завыл казер, напоминая миру о своем существовании.