Три промаха поэта

– Господин, в Трех Ущельях река мчится со скоростью водопада, и лодка летит как стрела. Выгребать против течения почти невозможно: из сил выбьемся, а в день сделаем всего несколько ли, – ответил лодочник.

Дун-по тяжело вздохнул.

– А к берегу пристать можно? Живет здесь кто-нибудь?

– В верхних двух ущельях пристать нельзя – там отвесные скалы. В нижнем и берега не такие обрывистые. Поблизости есть селения и проезжие дороги.

Су Дун-по приказал пристать к берегу и сказал слуге:

– Ступай приведи ко мне кого-нибудь из старожилов– Да только не кричи, не пугай людей.

Через некоторое время слуга вернулся со стариком, который низко поклонился Су Дун-по в знак почтения.

– Я проезжий чиновник и не властен над вашими местами, – сказал Дун-по мягким, ласковым тоном, чтобы успокоить перепуганного старика. – Мне надо узнать у тебя только одно: в каком из этих трех ущелий вода лучше?

– Все три ущелья соединяются, никаких преград между ними нет. Вода из верхнего бежит в среднее, а потом в нижнее, и так день и ночь, без остановки. Вода везде одинаковая, ее и не различишь, – отвечал старик.

«Наш канцлер, как говорится, «играет на струнном сэ с приклеенными подставками» [18], – подумал Дун-по. – Зачем ему вода непременно из Ведьминого ущелья, коли все три ущелья соединены меж собою и вода во всех одинаковая?» Он приказал слуге купить чистую фарфоровую бутыль, а затем встал на носу лодки и внимательно следил, как лодочник наполняет бутыль водою. Горлышко заткнули плотной бумагой, и Дун-по запечатал бутыль. Лодка тронулась в путь.

Вернувшись в Хуанчжоу, Дун-по в тот же день посетил правителя Ma и составил зимнее поздравление императору. Прочитав его, правитель подивился великому дарованию Су Дун-по и немедля подписал поздравление именем поэта. Наступил благоприятный день, и Дун-по снова тронулся в путь. Прибыв в Восточную столицу, он, как и в прошлый раз, остановился в храме Великого Вельможи. До конца дня было еще далеко, и Дун-по решил повидаться с канцлером. Слуга понес за ним бутыль с сычуаньской водой.

Ван Ань-ши оказался свободен от всяких дел. Когда слуга доложил, что просит приема помощник военного ревизора из Хуанчжоу, он с улыбкой сказал:

– Как быстро пролетел год… Проводите его в Восточный кабинет, да особенно не торопитесь, – приказал он слугам и направился в кабинет.

На колонне по-прежнему висело стихотворение, наклеенное год назад, но бумага покрылась толстым слоем пыли, и разобрать, что написано, было почти невозможно. Канцлер достал метелку, похожую на хвост сороки, и стряхнул пыль. Листок опять был в точности такой, как прежде. Ван Ань-ши присел в ожидании гостя.

Слуги под всяческими предлогами долго задерживали Дун-по у ворот, но в конце концов пропустили, известив, что канцлер примет его в Восточном кабинете. Лицо гостя залил румянец. Он хорошо помнил место, где делал злосчастную приписку. Испытывая чувство неловкости, Дун-по переступил порог Восточного кабинета. Увидев канцлера, он низко поклонился.

– Не надо этих церемоний, – остановил его старый учитель. – Мы встретились не в приемной зале. К тому же вы утомлены после длинной дороги.

Канцлер велел мальчику-слуге усадить гостя. Дун-по сел. Его взгляд скользнул но стихам, висевшим на колонне как раз против него.

– Цзы-чжань, как быстро летит время. Этим стихам уже год, – промолвил Ван Ань-ши, указывая метелочкой на лист бумаги.

Дун-по поднялся со своего места и упал на колени.

– Что с вами? – спросил Ван Ань-ши, поднимая гостя.

– Позднорожденный признает свою вину.

– Значит, вы видели, как опадают хуанчжоуские хризантемы?

– Видел.

– Я вас не виню. Ведь вы раньше просто никогда не слыхали об этих цветах.

– Позднорожденный признается, что талант его мелок, а знания ничтожны. Я преклоняюсь перед вашей необъятной ученостью!

Они выпили чаю.

– Помните, я позволил себе побеспокоить вас одним поручением: я просил привезти мне воды из среднего ущелья Цюйтана. Вы не забыли? – спросил канцлер.

– Бутыль у слуги, а слуга дожидается у ворот.

Канцлер приказал двум чиновникам на посылках принести бутыль в кабинет. Бутыль принесли. Ван Ань-ши рукавом халата смахнул с нее пыль и сорвал полоску бумаги, которой было запечатано горлышко. Слуги получили распоряжение вскипятить воду в серебряном ковшике. Канцлер достал белую динчжоускую чашку и бросил в нее щепоть янсяньского чая. Когда вода в ковшике закипела и по ней побежали пузыри, похожие на крабьи глаза, он быстро перелил кипяток в чашку. После этого он долго и внимательно рассматривал цвет настоя.

– Где вы зачерпнули эту воду? – спросил он наконец.

– В Ведьмином ущелье.

– Значит, в среднем?

– Точно так.

– Опять обманываете старого учителя! – засмеялся Ван Ань-ши. – Эта вода из нижнего ущелья, а вы говорите, что из среднего!

Ошеломленный Дун-по пересказал канцлеру слова старика:

– Меня уверили, что вода во всех трех совершенно одинаковая. Позднорожденный поверил и взял воды из нижнего ущелья. Но как вы догадались, учитель?