Три прыжка Ван Луня. Китайский роман

Тихое озарение, которое расширило тесный — а каким он мог быть в горах? — горизонт Ма Ноу, пришло однажды вечером, после ухода Вана, когда Ма поймал себя на том, что с ним происходит нечто удивительное: в состоянии как бы расплывающейся сосредоточенности он созерцал набрякшее снегам небо, одновременно ясно сознавая, что Ван возвысился над ним, — и не страдал.

Заставил себя: вспомнить тот блаженный час, когда он созерцал набрякшее снегом небои впервые понял, что любит Вана [воспоминание Ма Ноуо предыдущем эпизоде].

Ма Ноу шагал по дороге к подножию затененного листвой холма. Широкой ладонью разгонял клочья серой сумеречной пелены, еще висевшие в небе; с торжественной невозмутимостью парили над его головой белые лебеди света[состояние Ма Ноуперед введением им в своей секте института священной проституции].

Слепящую белизнузабрасывала через порог зима [сцена «инициации» Вана, перелома его сознания в хижине Ма Ноу].

…к тому же погода была великолепная, набрякшая снегом[…] Или во всем виноват этот набрякший снегом воздух,эта серая дымка,льнущая к голому склону… [сцена, описывающая, как у Говозникает желание остаться с братьями].

Снегтанцевал над Пурпурным городом; императоропять взял бразды правления в свои руки.

На утро третьего дня стена, окружавшая монастырский комплекс, подернулась инеем; золотое покрытие похоронных часовен прежних лам померкло […]

[…] теперь глаза этого несравненного человека [ Палдэна Еше] вновь сияли теплом и состраданием к другим; немного стыдясь себя, он отошел от окна.

Дух Будды[освободившийся из тела умершего Палдэна Еше] к тому времени уже давно бродил по любимым заснеженным полями пастбищам, гладил косматых яков, искал ребенка, которого ему захочется сделать своим новым прибежищем.

НА ВОСТОКЕ над черными тучами протянулась слепящая полоска. Серый дымчатый покров мира быстро светлел.Он был отброшен изнутри — или взорвался — или, как пузырь, лопнул. И тогда открылся цветущий ландшафт (утро дня, когда в секте Ма Ноубыл введен новый порядок).

Этот белый снег или свет — неуловимый, подвижный, — возможно, ассоциируется (для кого-то из героев? для Дёблина?) с «белым буддой» счастливого грядущего, Майтрейей; или с жемчужиной, которую нельзя получить силой; или с богиней милосердия Гуанинь — «Перламутровой Белизной»; или с буддой классического буддизма, воплотившемся в смертном теле панчэн-ламы; или с надеждой на существование в человеке (каких бы взглядов он ни придерживался) той самой тяги к естественному, к добру, на которую уповали авторы даосских трактатов. Однако такая белизна имеет своего антипода — неподвижнуюбелизну смерти, траурных одежд, глухой тупиковой стены («белая стена» преследует Вана в видениях об убийстве Су Гоу, а позже, ощущая себя загнанным в тупик, он говорит своим последователям: «…стоило мне вернуться, и вы обступили меня как глухие белые стены, как деревянные колоды»).