Три путешествия

Пленника расстаются. Большой сад близ Цурбага. Прибытие в Эривань. Дешевые цены на людей. Положение горы Арарат. Чудесная встреча с кармелитами. Пятидневное восхождение на гору Арарат. Я. Я. Стрейс излечивает отшельника от грыжи. Подарок, полученный за это. Свидетельство о восхождении на гору Арарат, которое совершил Я. Я. Стрейс. Прощание с отшельником.

Июня 21-го со слезами на глазах я попрощался с Эльсом Питерсом, не рассчитывая на то, что вновь увидим друг друга по-прежнему свободными и что до наших жен дойдет какая-либо весть о нашем положении, о том, куда нас закинула судьба или собственное бегство. Мы были в отчаянии, что нас никогда не освободят от этой ужасной неволи помощь и заступничество родственников или любовь соотечественников. После того как мы попрощались и взглянули друг на друга в последний раз, меня посадили на мула, и я должен их был отправиться верхом с отрядом рабов и отверженных ко двору князя Мухаммеда, находившемуся примерно на расстоянии трех миль от Эривани.

Вечером мы въехали на высокую гору и остановились на ночлег в деревне Цурбах (Tzurbag). Здесь много женщин приходило в наше убежище посмотреть на меня. Они весьма дивились на мои волосы, ибо никогда не видели в своей стране мужчин с такими длинными и большими локонами, потому что мухаммедане голову бреют наголо, как и все турки.

22-го рано утром мы продолжали наш путь через заросли, где видели много кабанов, пожирающих плоды, упавшие с деревьев, так как этот лее был не чем иным, как фруктовым садом с различными плодовыми деревьями, ибо здесь существует закон, по которому ни девушки, ни юноши не имеют права сочетаться браком, пока они собственноручно не посадят и не вырастят более ста деревьев. По этой причине дети с весьма раннего возраста начинают сажать деревья, благодаря чему с течением времени вырос такой большой сад с множеством яблок, груш, вишен, слив, фиг, каштанов, грецких и волошских орехов и других, так что даже сотая часть всего этого не может быть употреблена, и все, в нем посаженное общиной, считается общим. Там же прекрасные луга и поля, поросшие хлебными злаками, ячменем, различными овощами и зеленью, которая употребляется в пищу. Там очень много скота, жирных коров, козлов, овец с широкими хвостами, кур, голубей и несчетное множество птиц, так что кушанья и налитки в этой местности весьма дешевы.

30-го прибыли мы в город Эривань, лежащий у подножия горы Арарат или у границы Мидии, примерно в двадцати милях от Каспийского моря. Город невелик, но обнесен довольно большой стеной. Он равен по величине городу Алькмару в Голландии. В нем несколько персидских мечетей и церквей, а также мужской католический монастырь кармелитов. Не считая торговли людьми, которой занимаются дагестанские татары, в нем мало заметна торговля съестными припасами и другими товарами, а рабы здесь так дешевы, что можно купить молодого сильного парня за десять рейхсталеров, по какой цене некоторых наших и продали. Эривань населен большей частью бедными армянами, а гора Арарат — католиками и другими христианами.

Гора Арарат лежит на границе Армении и Мидии и входит в Дагестанские или Каспийские горы. Армяне называют ее Мессина (Messina), а персы — Агри (Agri); она гораздо выше Кавказа (Caucasus) или Таврии (Taurus) и всех гор Мидии, Армении и Персии, насколько позволяет судить глаз. Это — скала, состоящая из синих и темных камней. Я нашел там тяжелый блестящий минерал желтовато-красного цвета; хотя я и взял с собой кусок для пробы, но не мог узнать, что в нем находилось, потому что он у меня был отнят англичанами (о чем я расскажу после). Гора Арарат совеем голая, на ней нет земли; более подробные сведения о ее положении и облике читатель может узнать из совершенного мною туда путешествия.

Мой хозяин намеревался продать меня этим людям, но они никак не могли сторговаться. Два священнослужителя подошли ко мне с вопросом, не хирург ли я и не пожелаю ли лечить раны или увечья. Я ответил, что нет, чему они не хотели верить и справились у моего хозяина. Один из священнослужителей сказал: «У моего брата грыжа, и если ваш раб его будет лечить и сделает здоровым, мы вам дадим пятьдесят рейхсталеров». Мой хозяин возымел большое желание получить зги деньги, вследствие чего он настаивал, чтобы я помог страдающему грыжей, и обещал мне свободу, если я это сделаю. Я не знал теперь, что мне делать; то меня манила надежда открыть себе путь к золотой свободе и вылечить больного, то возникал страх незаслуженного наказания от этих безбожных и злых людей, если то, за что я возьмусь, кончится неудачей. Наконец я набрался мужества и, уповая на милость божию и счастливый случай, взялся за это дело.