Три путешествия

Письмо 06.03.1671г.

КОПИЯ С ПИСЬМА, ПИСАННОГО В ГОРОДЕ ИСФАГАНЕ ДАВИДОМ БУТЛЕРОМ

6 марта 1671 г.

Чтобы сообщить вкратце обо всем, начну с того, что 1 марта 1670 г. был получен приказ из Москвы от его царского величества, чтобы все моряки отправились в Москву, чему мы нисколько не огорчились. Я сказал господину, что хочу согласно приказу отправиться в Москву; тогда он повелел снабдить корабль необходимым военным снаряжением и съестными припасами, а также приготовить удобное судно, которое можно было бы в крайнем случае пустить против казаков; что и произошло, и мы были заняты этим до апреля, и судно было спущено на воду в том же месяце: то была большая лодка с восемью пушками и 26 веслами на каждой стороне, весьма удобное судно для Астрахани. Но если надо правдиво и вкратце рассказать о взятии Астрахани и поведать, каким образом все произошло, то эти все события (боже милосердный!) произошли следующим образом. Разбойник и предводитель был Стенька Разин, и в марте пришло известие, что казаки восстали.

10 апреля по приказу господина губернатора было собрано подкомандой господина гофмейстера Леонтия Богданова (Levont Boogdanof) 800 человек, из них 400 русских всадников и 400 ногайских татар, и они выступили по направлению к городу Царицыну, лежащему приблизительно в 80 милях от Астрахани. Этот город лежит невдалеке от реки Дона или Танаиса, местности, где издавна живут казаки. Река не впадает в Волгу, как полагают некоторые, но казаки тащат до Волги свои суда, которые сделаны из выдолбленного дерева, целый день по суше. После того как они их доставляют туда, они привязывают для устойчивости на обе стороны тяжелые балки. Казаки говорят по-русски и исповедуют ту же веру, и великий князь предоставил им в их краях такую свободу (как в Голландии Кейленбург и Вианен), что там терпят и не стесняют плутов и воров, бежавших из России.

С 27-го по 28-е мы получили с пленным казаком известие от упомянутого Богданова, что бунтовщики заняли город Царицын (Tzanitza) и 1 200 московских солдат большей частью перебито или утоплено. Слишком долго рассказывать, каким путем и какой хитростью был взят врасплох этот город. Означенные 1 200 человек незадолго до этого были присланы из Москвы в гарнизон этого города. Вместе с тем мы узнали также, что среди луговых татар начались раздоры, и они убивали друг Друга, как благородных, так и простых. Получив это известие, Богданов отступил и отошел в город Чернояр, лежащий приблизительно в пятидесяти милях от Астрахани. Пленного казака подвергли пыткам и до того замучили, что он у всех вызывал сострадание. В Астрахани тем временем было снаряжено и приведено в порядок судно, над окончанием которого работали день и ночь. На нем должен был один из трех главных господ повести в город полк русских солдат к Богданову с тем, чтобы подкрепить войско. Тот полк был в астраханском гарнизоне под начальством Ивана Ружинского, польского дворянина, крещенного в русскую веру; старшим лейтенантом полка был Яков Виндронг, шотландский дворянин, рожденный в Эдинбурге, весьма набожный человек в возрасте 33 лет; он вместе с 500 солдатами был откомандирован от полка, и ему было приказано быть наготове и выступить вместе с господином. Немецкие офицеры были: Пауль Рудольф, капитан и фейерверкер, со своим пасынком юношей Людовиком Фабрициусом, еще один английский капитан по имени Роберт Гейн, мой лейтенант Николас Шак, произведенный в полковники, и еще два немецких лейтенанта, крещенных в русскую веру, и два или три прапорщика; остальные офицеры были поляки и русские. Начальство вместе с князем Семеном Ивановичем Львовым (Iboof) выехало в Троицын понедельник 25 мая на сорока русских судах, снаряженных 50 полевыми орудиями, вместе с надлежащей амуницией и примерно 2 600 солдат. Прочие кроме 500 человек были большей частью астраханскими солдатами, которых разделили и везли отдельно.

В тот же день на виду у всей армии повесили подвергнутого пыткам казака. Между тем жители Астрахани стали безбоязненно роптать и вели одни только бунтовские и мятежные речи против губернатора, что было недобрым знаком. В ту пору в город прибыл немецкий хирург, бывший в Персии, с послом великого князя, у которого я купил некоторые шелковые ткани или материи и 480 штук турецкой кожи и тотчас же расплатился наличными. В городе между тем все сильнее подымался ропот, и он увеличивался со дня на день.