Три ПВ

      — Точно! Надо было брать с собой велосипеды с электромоторами. Сейчас бы с удовольствием прокатились.

      — По горам? — со скепсисом протянула Ольга.

      — Горные велосипеды, — заметил я. — К тому же тут такие горы, словно холмы. На них одно удовольствие на великах ездить.

      — Мой гениальный ум подсказывает, — начала Ольга, — что если мы будем двигаться таким темпом, то до места дойдём лишь через пять часов.

      — Можем побежать.

      — Нет уж! Давай ты меня понесёшь на спине, — девушка посмотрела на меня таким умоляющим взором, что я чуть не поверил в то, что она устала.

      — Вечно вы, девушки, стремитесь нам, мужикам, сесть на шею и свесить ножки, при том, что сами можете идти, — усмехнулся я.

      — Нет, так нет, — пожала плечами девушка.

      Несмотря на сложности характера спутницы, которая, как выяснилось, не любит природу, походы и «чёртовых комаров», до дороги в Финикс мы добрались за четыре часа. Всё же здоровые, сильные и выносливые тела позволяют ходить быстро, много и при этом мало уставать. Хорошо иметь под рукой генного инженера.

      Это была дорога, которая вела к туристическим стоянкам. Моё обаяние позволило уговорить группу туристов, приехавших на природу, подвезти нас до Финикса. Вообще, в США не принято брать попутчиков, но сложно устоять перед человеком с особой харизмой. И хотя Ольга утверждает, что я читер и использовал телепатию для внушения расположения к нам на первых встречных американцах, но это она от зависти, поскольку сама так не может. Нет, конечно, я использовал телепатию, но ведь харизма действительно «особая».

      Съезд умников должен состояться уже послезавтра в отеле Шаратон Гранд Финикс. Естественно, что свободных мест там совершенно не было. Аналогично с номерами обстояло в трёх соседних шикарных отелях с четырьмя и пятью звёздами. Но мы не гордые и морально уставшие, так что остановились в первом же отеле, в котором оказались свободные номера.

      «Коронадо отель энд мотель» оказался низкосортной небольшой гостиницей. Конечно, если сравнивать с российскими отелями, то две звезды были явной недооценкой, на родине столь же отвратный сервис в трёхзвёздочных отелях. Это маленький двухэтажный мотель из жёлтого кирпича. Номер нам попался стандартный для американских мотелей подобного типа: большая двуспальная кровать, тумбочка, телевизор, плюс душевая, совмещённая с туалетом.

      Несомненным плюсом было расположение мотеля. От него до «Шератон Гранд Финикс» идти всего три минуты. Не знаю, является ли плюсом наличие на противоположной стороне дороги непритязательного вида кафешки, расположившейся в одноэтажном сером здании, которое было обшито серым сайдингом. Скорее расположение заведения общепита поблизости от мотеля можно записать в плюсы, поскольку в самой гостинице можно было купить лишь кофе в кофейном аппарате на первом этаже.

      Ночью мы провели тестовые испытания гостиничной кровати. Стоит отдать должное изготовителям мебели, она выдержала испытания на сто процентов.

      Следующий день мы гуляли по городу, смотрели достопримечательности, напились в пивном баре и вновь устроили постельное родео.

      Лишь в день, когда должна была состояться конференция, мы дошли до той самой кафешки через дорогу. До этого ели в ресторанах, которые встречались по пути. Снаружи кафе было больше похоже на склад, внутри всё цивильно и напоминает советскую столовую: стальные стулья со спинками, простые квадратные столы, самообслуживание. Одно тут хорошо — порции огромные.

      Большой размер блюд и низкая цена в кафе компенсировали качеством еды. Нам подали заказ — две большие тарелки. У меня был слегка подгоревший стейк и сильно пригоревшая жареная картошка, завершал композицию небрежно свёрнутый тако (что-то вроде шаурмы — пресная лепёшка с кучей ингредиентов, но открытая сверху). У Ольги на блюде лежала прекрасно приготовленная яичница из двух яиц, хрустящий бекон и подгорелая лазанья. Она потыкала вилкой в коричневую корочку лазаньи и невозмутимо произнесла:

      — Похоже, повар не в духе.

      — Я бы сказал, что его либо нет, либо он в говно пьян. Вот смотрю на твою яичницу, и сразу рождается мысль, что готовил её кто-то другой. Единственное, что не подгорело.

      — Твоё тако тоже не горелое, — заметила Ольга, кивая на лепёшку.

      — Тако не может быть горелым, поскольку его не готовят. Зато оно кривое, вся начинка насыпана, словно от балды, из чего можно сделать вывод, что повар действительно пьян.

      — Глянь, — кивнула Ольга на соседний столик, — у мужика бекон вообще сырой.

      И действительно, за соседним столиком сидел тучный мужчина в серых широких брюках и белой футболке, в которую мы с Ольгой поместились бы вдвоём, ещё осталось бы место для третьего. У него на тарелке была отлично пожаренная яичница из трёх яиц, наваленная бесформенной и некрасивой кучей запеканка и три полоски сырого бекона, который явно забыли приготовить. Мужчина смотрел в тарелку и не мог взять в толк, то ли так и надо, то ли бекон действительно сырой. И судя по выражению лица, он склонялся к первому варианту. Скорее всего, подумал: «Повару виднее, он же приготовил этот бекон… Ведь так? Наверное…».