Три рассказа

Пять годов подымался Калафат. Пятеро из жуликов уж и померли, сырости не вынесли. Все влезают и влезают. Под конец пятого года заяснилось небо вверху. Наддал Калафат жару в ноги и выскочил на самый верх. Огляделся и завыл. Сталовер-те сказывал, — ни одна собака травленая так не выла, как царь этот выл. Вся еометрия на смарку пошла!..

Покуда подымался царь по башне, не выносила башня Калафатовой тяжести, все уходила в землю. Ни на вершок не поднялся: он — шаг вверх, а башня — шаг вниз, в землю. А вокруг сызнов леса шумят, а в лесах лисицы. Благоуханно поля цветут, а в полях — птицы. Поскидала с себя природа Калафатовы пачпорта…

Так ни к чему и не прикончилось…

Евграф кончил и опять посмеялся огню.

— Каб ее бетоном сперва залить, землю-те… Может и польза б вышла! — сказал Тешка-пензяк.

— Во-во! Может там сено растет… Так и не возить, — скидывай его прямо сверху, — передразнил Семен.

— А старичок-те любопытен… — заметил Стафеев. — Добра желал!