Три революции

"Демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, в качестве режима, отличного по своему классовому содержанию от диктатуры пролетариата, была бы осуществима лишь в том случае, если бы осуществима была самостоятельная революционная партия, выражающая интересы крестьянской и вообще мелко-буржуазной демократии, - партия, способная, при том или другом содействии пролетариата, овладеть властью и определять ее революционную программу. Как свидетельствует опыт всей новой истории, и особенно опыт России за последнюю четверть века, непреодолимым препятствием на пути создания крестьянской партии является экономическая и политическая несамостоятельность мелкой буржуазии и ее глубокая внутренняя дифференциация, в силу которой верхние слои мелкой буржуазии (крестьянства), во всех решительных случаях, особенно в войне и революции, идут с крупной буржуазией, а низы - с пролетариатом, вынуждая тем самым промежуточный слой делать выбор между крайними полюсами" [6].

"Формула Ленина, - писал Троцкий, - не предрешала заранее, каковы окажутся политические взаимоотношения пролетариата и крестьянства внутри революционного блока. Иными словами, формула сознательно допускала известную алгебраичность, которая должна была уступить место более точным арифметическим величинам в процессе исторического опыта. Этот последний показал, однако, притом в условиях, исключающих какие бы то ни было лже-толкования, что, как бы велика ни была революционная роль крестьянства, она не может быть самостоятельной, ни, тем более, руководящей. Крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа. Это значит, что "демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" мыслима только, как диктатура пролетариата, ведущего за собою крестьянские массы" [7].

В этом и заключалась "недооценка роли крестьянства" со стороны Троцкого, что неоднократно ставили ему в вину в сталинский период. В действительности разница заключалась в том, что Ленин умышленно оперировал емким, но лишенным конкретики понятием народ - и это была не "алгебраическая формула", как полагал Троцкий, и она вовсе не нуждалась в "наполнении более точными" величинами. Как раз попытка разобрать ее с классовой и политической точки зрения ("наполнить точными величинами")привела, фактически, Троцкого к выводу о невозможности равноценного союза пролетариата и крестьянства. То есть возвращала его назад к концепции меньшевиков - при сохранении внешней схожести с большевистским подходом. Ленину же требовалась опора на массу, на народ, и если классовая теория эту массу разделяла, показывая невозможность союза, то Ленин готов был поступиться классовым подходом.

Наконец, теория перманентной революции провозглашала: "Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти, в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией" [8].

При этом и в концепции Ленина, и в концепции Троцкого необходимым условием осуществления социалистической революции в России объявлялась мировая социалистическая революция - только в этом случае прогрессивный пролетариат развитых стран сможет прийти на помощь своим менее развитым российским товарищам и оказать поддержку как в классовой борьбе, так и в строительстве социалистической жизни.

В последние 20 лет, с начала перестройки, эта концепция была серьезно искажена и доведена чуть ли не до утверждений о намерениях Троцкого и Ленина "сжечь Россию в костре мировой революции", сделать нашу страну плацдармом развития этого процесса, экспортировать революцию из России во весь остальной мир. Сами революционеры от таких трактовок своих идей, видимо, впали бы в ступор. Ведь проблема состояла именно в неразвитости российского пролетариата. Что он мог "экспортировать" своим "старшим" товарищам в капиталистических странах Европы? Напротив, ему оставалось лишь ждать, когда европейский пролетариат скинет свою буржуазию и придет на помощь молодому пролетарскому государству.

После Октябрьской революции много времени было потрачено в спорах о том, в какой форме такая помощь будет необходимой и достаточной. Ленин не конкретизировал этот вопрос, Троцкий настаивал на исключительной роли государственной поддержки - на помощь РСФСР должны были прийти западные страны уже после того, как победу в них одержит социалистическая революция, причем прийти на уровне государств и их социалистических правительств. Сталин доказывал, что такая помощь может быть оказана западным пролетариатом и и в рамках буржуазного строя - путем давления на собственное правительство в пользу страны Советов - стачками, забастовочным движением, политическими акциями.