Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ)

— Человек, обладающий способностями хранителя, не обязательно относится к Ордену Хранителей, — напомнил Кирий.

— Мы предположили, что Маска — дикий маг, — согласился с наставником Маиран.

«Ещё один», — недовольно пробормотал кто-то в зале.

— После этого леди Янера атаковала Ренара магией Смерти, и он потерял сознание. Она, насколько я мог судить, тоже. Потом меня оттуда увели и в следующий раз я увидел их после побега.

Теперь лицо лорда Рунвара выражало крайнюю степень изумления.

— Это, между прочим, покушение на убийство! — ехидно заметил кто-то за спиной у Маирана.

Резко звякнул колокольчик.

— Господа, я попрошу, — угрожающе, с нажимом произнёс магистр Валий. — Мы ведь не хотим, чтобы было как вчера?

Интересно, а что такого произошло вчера? Маиран опять пожалел, что неосторожно что-то сказал. Теперь действительно Янеру могут обвинить в покушении на Ренара… Но что же ему, все время молчать, что ли? На Кирия Маиран старался не смотреть, слишком велик был соблазн. Для Кирия — подсказать, для него — воспользоваться подсказкой.

— Вы упомянули, что испытывали какое-то влияние Браслета, — напомнил темняк из комиссии. — Можете рассказать об этом подробнее?

Маиран ощутил холодок на левом запястье так, будто Браслет все ещё был там. Чувство, которое, вопреки разуму, стремишься испытать снова. Наверное, именно это Искра имела ввиду, когда говорила, что ей непременно захочется ещё раз убить мага.

— Думаю, начать стоит с того, что я не собирался его надевать, но этот поединок воли я проиграл.

«Я только посмотрю», «я только потрогаю», «я только возьму в руки». Маиран рассказал про это подробно, это казалось важным. Во взглядах присутствующих в зале Тёмных он начал различать искорки зависти. Браслет был магнетически притягательным даже просто при упоминании.

— Когда я надел Браслет, в моем поведении сразу же произошли изменения — я стал гораздо более агрессивным.

О том, как он ударил Ренара, Маиран предпочёл умолчать, решив, что драка с Доном за Часы уже будет достаточно убедительным примером.

— Когда мы были в Древнем лесу, я заметил, что начал чувствовать человеческий страх. Я имею в виду страх в других людях.

Маиран не удержался и бросил взгляд на Кирия. Тот приподнял бровь, демонстрируя своё недовольство тем, что узнал об этом только сейчас.

— Вы утверждаете, что обрели способности к магии Страха? — уточнил страшник из комиссии.

— Думаю, это похоже на правду. По крайней мере, именно ей я воспользовался, когда Вран ранил Велена.

Воспоминания отдавались во всём теле, когда Маиран рассказывал о том лечении.

— Вы начали чувствовать человеческий страх, — медленно произнесла целительница Артемиссия, сидящая в комиссии, — и потому решили, что сможете забрать боль?

— Боль — страх тела, — Маиран легонько пожал плечами.

— Когда лечили эмпера Велена, Браслет был на Вас? — спросил магистр Валий.

— Нет, — Маиран помотал головой, — я хотел его использовать, но обнаружил, что артефактов нет — их как раз тогда унёс Вран.

— Вы когда-либо доставили Браслет из-за Завесы после того, как поместили его туда, будучи в Хранилище и до того, как Вас вынудил это сделать Вран?

Маиран задумался. Мысленно пробежался по тем тягостным дням.

— Насколько я помню, нет. Но я не могу быть полностью уверен в своих словах — моё состояние нельзя было назвать стабильным…

Ха-ха, это ещё слабо сказано!

Магистр Валий, чуть наклонив голову в сторону, внимательно смотрел на него. Этот взгляд был полон… уважения?

Маиран снова посмотрел на присутствующих тёмных. Сейчас он сам не понимал, как ему это удалось, все время знать, что Браслет рядом — руку протяни! — и ни разу этим не воспользоваться. И после смерти Врана и до той ночи, когда погиб Ренар — тоже.

— Расскажите про Врана, — попросил магистр Тален.

— Главное, что я могу сказать про Врана — это то, что, будь я знаком с ним раньше, я бы, наверное, ни в чем не заподозрил Арнира. Вран был слишком силён для своего возраста. Впрочем, вы, наверное, уже расспросили о нём Искру? Она была знакома с ним лучше всех.

— Хотелось бы услышать, каким образом он смог забрать у Вас артефакты.

Снова остро кольнула тоска по Врану. Он был врагом и, судя по Кире, редкостной сволочью, но воспоминания о нём были пронизаны притягательным очарованием, тем же, которое он носил вокруг себя при жизни.

— Вран проделал поистине потрясающую работу… — вполне искренне начал Маиран.

* * *

Лина остановилась. У неё дрожали колени. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей встречалось это странное чувство, должно быть, тогда, когда Марко заставил её впервые вылезти на сцену в День Весенних Песен. Он играл, она пела, и все время, что звучала музыка, думала о том, как бы не упасть, когда ноги окончательно откажутся её держать. Но что ей грозило тогда? Неловкая тишина? Насмешка? Глупости какие! Идти так было невозможно — ноги грозили подогнуться при каждом шаге.