Три родинки на левой щеке. Восток (СИ)

Успокоившись, Маиран немного приподнял краешек тряпицы и снова заглянул в свёрток, будто боялся, что ему почудилось. Браслет загадочно поблескивал в тени. Он был грубо притягателен. Маирана вдруг охватило сильное, почти непреодолимое желание дотронуться до Браслета. Погладить округлые агаты, ощутить золотые завитки между камнями. Ткань, разделявшая артефакт и кожу воина, почти жгла руку. Маиран снова неохотно закрыл свёрток. «Не сейчас», — подумал воин. «Не сейчас, не сейчас, не сейчас», — прошептал он одними губами. Химера знает, что произойдёт, если он возьмёт в руки Браслет. Ещё одно бесчувственное тело на этой поляне будет явно лишним. Ему сейчас надо следить за ситуацией вокруг, а не отвлекаться на игры со столь могущественным артефактом. А вдруг с ним придётся бороться? А вдруг Браслет проверить, достоин ли Маиран его носить? Ну, использует магию Страха для начала, например. Орущее от боли бесчувственное тело будет здесь ещё менее уместно.

Все эти мысли померкли, как только в голову прокралась ещё одна. А что, если Браслет Тьмы поможет преодолеть бунтующую Завесу и, наконец, дотянуться до меча? Маиран закусил губу и впился руками в траву. Желание коснуться меча всё больше превращалось в навязчивую идею. Мысли о мече причиняли почти физическую боль. Маиран забыл обо всём на свете. Остались только он, Браслет и меч, который незримо присутствовал рядом, оставаясь меж тем недостижимо далеко. Браслет был тяжёл и его тяжесть не давала забыть о том, что свёрток с ним всё ещё лежит на ноге. Маирна не решался оторвать руки от травы, чтобы его убрать. Он всерьёз опасался, что руки сделают совсем не то, что ему надо. Или, может, напротив, именно это они и сделают?

Маиран даже не успел поразмыслить над тем, что же делать в этой в меру безвыходной ситуации, как понял, что отрешённо наблюдает за тем, как его правая рука поднимается, лезет в свёрток и достаёт оттуда Браслет. Поразительно, но ничего страшного не произошло, только мир вокруг вновь обрёл краски и значение. Маиран обмяк и вытер пот со лба. Повёл плечами, сбрасывая напряжение. Задумчиво погладил Браслет. Артефакт был тяжёлым, как и подобает золотому украшению, и приятно прохладным. Он не был изящным или интересным по форме, но отвести от него взгляд было непросто. «Потом налюбуешься!» — оборвал себя воин и надел Браслет на левую руку. Немного подумал, разорвал ткань, которую держал в руках, на полосы и намотал поверх Браслета на манер повязки. Чтобы ненароком не соскользнул, и чтобы кто попало не видел, что у него на руке. Было почему-то очень приятно осознавать, что Браслет касается кожи. Покончив с этим, Маиран поднял глаза и встретил взгляд Наяны. Вполне живой и осмысленный. Однако, не успел он обрадоваться, как взгляд скрытницы снова потух.

Осторожно, опасаясь неудачи, Маиран протянул руку за мечом и уткнулся вместо рукояти в по-прежнему непроницаемую Завесу. Воин тихонько зарычал сквозь сжатые зубы, не в силах молча терпеть крушение очередных надежд. И все-таки его нутро не переполнилось уже знакомым чувством безысходности. Душа была полна весёлой злости, которая бывает перед боем с противником, которого ты ненавидишь и надеешься победить.

Взгляд Маирана упал на Дона. Огородник по-прежнему неподвижно лежал на земле, не подавая особых признаков жизни. Маиран вскочил на ноги. Голова работала ясно, как никогда, и в ней отчётливо пульсировала мысль, которая ещё вчера никоим образом не могла бы там оказаться, но сейчас казалась совершенно очевидной и естественной. Если Маирану так не нравится то, часы у Дона, то почему бы просто их у него не забрать? На первый взгляд, это ничем не лучше, но разница есть. Хотя бы в том, что Маиран часы вернёт законному владельцу при первой возможности, вот Дон — вряд ли.

Маиран подошёл к Дону и окликнул его. На лице огородника не дрогнул ни один мускул. Как и следовало ожидать, Дон едва ли осознавал хоть что-то, происходящее вокруг. На всякий случай Маиран ещё и потыкал Дона ногой в плечо. Ависар собиралась уже было возмутиться таким обращением с пациентом, но Маиран приложил палец к губам, и она удивлённо замерла. Маиран присел перед Доном и внимательно осмотрел его одежду, пытаясь припомнить, куда же Дон спрятал часы. Кажется, в какой-то внутренний карман. У Дона было столько карманов, что было непонятно, каким загадочным образом огородник сам в них разбирается. Наконец, Маиран определился с целью: на груди Дона выступало что-то отчётливо округлое. Маиран сосредоточенно принялся расстёгивать застёжки. Каким бы бесчувственным ни казался Дон, Маиран собирался действовать быстро и аккуратно. Воин справился с застёжками и, внутренне ликуя, собирался было запустить руку Дону за пазуху, как вдруг отлетел назад, отброшенный точным и сильным ударом двух ног в грудь.