Три родины

В организации своего учебного процесса я тоже не стал «изобретать велосипед» и ломать уже апробированную и эффективную схему. Еще будучи студентом мединститута, я несколько раз помогал вечно занятому Зотову «передрать и творчески переработать» с чужих вариантов курсовые и контрольные работы. По международному праву, запутавшись в сложном, по смыслу и почерку, чужом тексте, допустил серьезную понятийную ошибку, за которую он чуть было, не поплатился на зачете. Я тоже вспоминал о неотправленных курсовых и контрольных только накануне сессии, после получения очередного вызова. Быстро обзвонив одногруппников, а иногда даже сокурсников из других областей, дальше действовал проверенным и безотказным способом. Большинство изучаемых предметов и отраслей права мне были не нужны изначально. Профильному предмету, оперативно-розыскной деятельности, в институте не учили. Переходить в следователи, прокуроры или судьи я не собирался. Поэтому, даже близкие по роду профессиональной деятельности уголовное право и процесс, криминалистику и криминологию изучал, больше ориентируясь на будущее. Все прекрасно знали, что служба опером стачивает даже самую крепкую психику и здоровье, как незакаленный рашпиль при обработке более твердого материала. Мало кто уходил на пенсию с практических оперативных должностей, даже при льготном исчислении выслуги. Мне нравились базовые юридические дисциплины – история и теория государства и права, логика, психология и судмедэкспертиза. Они на понятийном, мировоззренческом уровне формировали и доказывали важность права и закона в жизни человека и общества. Кстати, о логике. На этой малопонятной и почти неизвестной большинству людей учебной дисциплине, традиционно «сыпались» почти все студенты, вне зависимости от уровня интеллекта и подготовки. Когда ко мне в друзья очень активно стал набиваться один из преподавателей этой кафедры, Валерка категорично посоветовал мне держаться от него подальше. О нем в студенческой среде ходила дурная слава, подразумевающая какую-то сексуальную или психическую скособоченность. На удивление, я сдал логику на «хорошо» с первого раза. Следующее нестандартное поведение и отношение экзаменатора к студенту, я испытал при сдаче экзамена по научному коммунизму. Оставшись довольной моими развернутыми и убедительными ответами, приятная и умная заведующая кафедрой поинтересовалась моим предыдущим образованием. Услышав в ответ, что я закончил лечебный факультет мединститута, но оставил медицину, она изменилась в лице. С материнской обидой и грустью пожаловалась, что ее дочь – отличница, третий раз не смогла сдать вступительные экзамены в местный мединститут. Сначала она досадовала и добродушно упрекала меня в неразумном решении, но узнав, что служу опером в угро, согласилась с моим необычным выбором. Поставив «отлично», искренне пожелала удачи. В разговоре она подсказала мне хорошую идею. Если сдать в деканат справку с оценками и количеством часов изучения, некоторые, уже пройденные в первом институте предметы, зачтутся автоматически.

Наша компания с удовольствием продолжила традицию «открытых дверей», переданную по эстафете отучившимися предшественниками. Каждую сессию мы постоянно принимали в наших номерах многочисленных гостей. Меня часто навещали в Харькове бывшие члены отряда, подчиненные, местные друзья и товарищи. Однажды, после обильного прощального застолья, расчувствовавшись от водки и нахлынувшей ностальгии, уже в момент отправки поезда, вместе со мной в Харьков решил поехать провожавший меня «сестролюб», художник Женя Лунев. Он в свое время, после Днепропетровского художественного училища, закончил Харьковский художественно-промышленный институт и не смог преодолеть соблазн возвратиться в собственное студенческое прошлое. Наши жены были родными сестрами. Зная характер Людмилы, я понимал последствия такого самовольного безрассудства, но отговаривать романтичного художника не стал.