Три романа

— Это мы знаем, — заметил господин и умолк, всем видом показывая, что продолжает настаивать на вопросе.

— Меня приняли актером… — неуверенно произнес Карл, давая почувствовать господину всю затруднительность своего положения.

— И это верно, — согласился господин и снова выжидательно замолчал.

— Так вот, — решился Карл, и все его надежды получить место разом заколебались, — не знаю, гожусь ли я для театра. Но я буду стараться и готов выполнять любые обязанности.

Господин глянул на директора, оба кивнули, очевидно, Карл ответил правильно. Он снова воспрянул духом и, ободренный удачей, ждал следующего вопроса. Вопрос оказался вот какой:

— Какой же профессии вы намеревались себя посвятить? — И, желая уточнить вопрос — точности он вообще придавал очень большое значение, — господин добавил: — Я имею в виду — еще в Европе.

Тут он даже отнял руку от подбородка и сопроводил сказанное невнятным жестом, словно желая обозначить, как далеко затерялась Европа и сколь ничтожны давнишние планы, когда-то с нею связанные.

— Я хотел стать инженером, — сказал Карл.

Слова эти дались ему не без труда: оглядываясь на бесславный путь, пройденный тут, в Америке, смешно было воскрешать в памяти детскую мечту, к тому же почти несбыточную — да разве сумел бы он даже в Европе стать инженером? — но другого ответа он не знал, поэтому ответил так.

Однако господин отнесся к его словам серьезно, он ко всему относился серьезно.

— Ну, инженером так сразу не становятся, — сказал он. — Но, быть может, на первых порах вас устроит какая-нибудь несложная техническая работа?

— Конечно, — ответил Карл с радостью: хоть его и переводили из разряда артистов в технический персонал, он и сам надеялся, что на этой работе сумеет лучше проявить себя. А кроме того — это он повторял себе непрестанно, — не важно, какая будет работа, лишь бы получить место и хоть за что-то уцепиться.

— А вы справитесь с тяжелой работой? — спросил господин.

Господин поманил Карла к себе и пощупал его мускулы.

— Сильный мальчик, — заключил он и, все еще удерживая Карла за бицепс, подвел его к директору.

Директор с улыбкой кивнул, не меняя своей расслабленной позы, протянул Карлу руку и сказал:

— Ну вот мы и закончили. В Оклахоме все еще раз проверят. Не уроните честь нашей рекламной труппы!

Карл поклонился, потом хотел попрощаться и с другим господином, но тот с видом человека, закончившего все дела, уже прогуливался по платформе, глядя куда-то в небо. Когда Карл спускался по лестнице, сбоку от него на фанерном барабане появилась и поползла вверх табличка с надписью: «Нэгро, технический сотрудник». Раз уж тут во всем такой порядок, Карл, пожалуй, теперь не слишком бы огорчился, если бы увидел на табличке свое настоящее имя. Да, продумано тут все было даже с чрезмерной тщательностью: у подножия лестницы Карла уже поджидал служитель, повязавший ему нарукавную повязку. Карл выставил локоть, посмотрел, что написано на повязке, — все правильно: «технический сотрудник».

Впрочем, куда бы сейчас Карла ни собирались вести, сперва надо сбегать к Фанни, доложить ей, как удачно все прошло. Но, к немалой своей досаде, Карл узнал от служителя, что ангелы, равно как и черти, уже отбыли к новому пункту назначения, где им предстоит все подготовить к приезду рекламной труппы на завтра.

— Жаль, — вздохнул Карл, это было его первое разочарование на новой работе. — У меня там среди ангелов знакомая.

— В Оклахоме увидитесь, — сказал служитель. — А теперь пойдемте, вы и так последний.

И он повел Карла вдоль тыльной стороны помоста, где еще недавно стояли ангелы, а теперь сиротливо возвышались пустые пьедесталы. Однако предположение Карла, что без труб и ангелов желающих получить место будет больше, не подтвердилось: теперь перед помостом взрослых вообще не было, и лишь несколько детей затеяли возню из-за длинного белого пера, очевидно, оброненного кем-то из ангелов. Один мальчишка держал перо на вытянутой руке, а остальные прыгали вокруг него, норовя пригнуть ему голову и выхватить желанную добычу.

Карл кивнул на детей, но служитель, даже не взглянув в их сторону, сказал:

— Пойдемте скорей, вас и так очень долго принимали. Вероятно, были сомнения?

— Не знаю, — удивленно ответил Карл, он по крайней мере так не считал.