Три Рождества, которые мы провели вдали от дома

Роуз прыснула, Салли и Дейзи тоже, но только они. Тихоня Грейс внешне больше походила на Дейзи, чем та – на свою сестру-близнеца, но сейчас ей было не до смеха. Сиротка Грейс находилась под защитой рослого блондина Сэма, спортсмена и мечты всех девчонок в округе, с тех пор как переехала в Дартфорд, и давно была без памяти в него влюблена. Теперь она застыла на краю ковра с таким видом, словно рушился весь ее мир. Сестра внушала Грейс, что от нее нет и не будет никакого толку и что она никому не нужна, поэтому бедняжка и не рассчитывала, что Сэм – предел девичьих мечтаний – полюбит ее. Просто каждая грезит о чуде…

– Что ему стоило прислать ей отдельное письмо? – засмеялась Дейзи. – Но нет, он даже не заставил себя приписать: «Передай ей, что я приглашаю ее посидеть со мной в «Касбе». Проверь, мы ничего не пропустили?

– Перестань, Дейзи! – прикрикнула на нее Салли. – Бедняга Сэм, он никогда ничего подобного не написал бы. Ну подумай, Грейс, разве не смешно? Я и Сэм! Сэм Петри… Я же знаю его почти с младенчества!

Грейс стояла к ним вполоборота, не глядя на подруг, но и не отворачиваясь от них. Ее глаза подозрительно блестели, но остальные вряд ли это замечали.

– Не думаю, что над чувствами можно смеяться. Что бы ни написал Сэм, это имеет отношение только к нему и к Салли, шутки здесь неуместны, – отчеканила она.

– Как насчет чайку, прежде чем расходиться? – попробовала сменить тему Дейзи. Она видела, что веселью пришел конец, что обстановка стала тяжелой, но пока не собиралась размышлять о причине перемены. – Роуз, маме с папой захочется перед сном чего-нибудь тепленького. Папа говорил, что проводит Грейс домой. Они могут пройти мимо твоего дома, Салли, чтобы помочь отнести подарки.

– Мне как-то неудобно, это же не день рождения… – в который раз застеснялась Салли. Несколько человек явились на вечеринку с подарками для нее.

– Кстати, примерь костюмчик, Салли, – предложила Дейзи. – Он провисел на двери нашей спальни целых две недели, пора взглянуть, впору ли он тебе.

Салли оглянулась на дверь кухни, за которой мать и отец Петри слушали радио, и протянула подругам руки.

– Идите сюда, все трое! Таких друзей, как вы, у меня никогда в жизни не будет. Не хочу, чтобы между нами что-то вклинилось.

– Если ты сожмешь нас еще сильнее, Салли Бруэр, – хихикнула Дейзи в разгар объятий, – то между нами не то что ничего не вклинится – вошь не проползет!

Тяжелый момент прошел, но не изгладился из памяти.

Через несколько дней, когда Дейзи читала местную газету «Дартфорд Кроникл», дверь лавки открылась. Она подняла глаза и увидела своего любимого покупателя, мистера Фишера, с газетой в руках. Она скорчила легкую гримасу, догадавшись, о чем пойдет речь, но сумела вежливо его поприветствовать.

– Здесь на спортивной странице липкое пятно, Дейзи, так что я, с вашего позволения, возьму экземпляр, который вы сегодня не читаете, – проговорил старик с понимающей улыбкой.

Дейзи поспешно извлекла из стопки на прилавке нетронутую газету и подала ему.

– Виновата, мистер Фишер. Сегодня бесплатно.

– Ничего подобного, дорогая, я заплачу. Это же такое удовольствие: спокойно зайти в магазин, где тебя встречает хорошенькая девушка, и купить то, что тебе по карману… – Он высыпал на прилавок монеты. – Что там сегодня интересного? Такого, чего мне нельзя пропустить?

За те годы, что она работала в родительской лавке – сначала неполное время, потом постоянно, – Дейзи и этот старик крепко подружились. Она знала, что раньше он жил в Германии, но десять лет назад уехал оттуда по причинам, о которых не распространялся. В ее семье решили, что он еврей, а затем постепенно уяснили, что человек он высокообразованный: беседовал с Дейзи о вещах, недоступных пониманию ее родителей. У нее сложилась привычка читать в ожидании покупателей газеты, и когда какая-то фотография или заголовок ставили ее в тупик, она обращалась за разъяснением к терпеливому Фишеру. Так она стала узнавать про звезды и галактики, про древние цивилизации, про то, как зарождались языки и математика, и другие несчетные захватывающие вещи. Он обсуждал с ней жизненный цикл лягушки, рождение бабочки, старался объяснить принцип полета птицы и аэроплана, причину того, почему даже тяжелый дредноут не идет ко дну от собственной тяжести. Однако в эти дни все их беседы посвящались единственной теме – возможности войны.

Сейчас, глядя на пожилого джентльмена, Дейзи впервые усомнилась, так ли он стар. Какие ужасы он пережил, что побудило его покинуть родину и переехать в другую страну, не мешавшую ему верить на свой манер? Он каждый день заглядывал в лавку за газетой или за съестным и был безупречно одет: воротничок, галстук, шляпа, в холодную погоду перчатки. У него были собственные твердые правила, собственное достоинство. Она ласково улыбнулась ему:

– Вряд ли вас заинтересуют свадебные фотографии и списки приглашенных, но вот здесь… – Весело на него взглянув, она решила, что его привлечет скорее крикет, чем футбол… – Обратите внимание на результаты крикетного турнира и на рецепт капустного супа.