Три руки для Скорпиона

Затем у меня возникло безотчетное желание сжать камень-талисман и поднять руку. В ответ нити Света, закрывавшие дверной проем, порвались. Желание идти вперед сразу пропало. Я понимала, что могу развернуться и уйти той дорогой, какой пришла. Но я добровольно отправилась в это странствие — и теперь могла идти только вперед. Держа в руке камень, словно светильник, я продолжила путь.

САБИНА

Мы не видели и не чувствовали никакого отверстия в скале. Мы уверились в том, что Там стала одержимой и ее увели… Но — куда? Нам случалось странствовать по кругам Великого Света только в сопровождении нашей матушки, и ходили мы этими кругами лишь внутри Святилища.

Обессиленные отчаянием, полные страха, мы опустились на землю. Силла негромко заплакала — но не от страха, а от чувства утраты, из-за неспособности хоть что-то увидеть впереди.

Она наклонилась и подобрала с земли острый обломок камня. Повертев камень в руках, она воткнула его острым концом в клочок земли шириной в ладонь.

Землей и небом,
Звездами и Солнцем,
Огнем, водою,
Сердцем и рукой…

Силла произносила эти строки и при этом рисовала на земле древние символы, вызывая каждый из них к жизни.

Камень был воткнут в землю. Силла могла получить ответ, но могла и не получить. Так всегда бывало, ибо великие труды происходят в другое время и в другом месте, а такие деяния всегда уходят корнями в наш мир. Только Силой мог ответить тот, кому мы были небезразличны, если такое существо сочло бы нас достойными его стараний.

Наше время и время, текущее в ином измерении, — не одно и то же. Мы могли ждать ответа всего лишь на протяжении одного едва заметного движения часовой стрелки — а могли и дни напролет. Наша мольба могла и вовсе остаться без ответа.

Силла закрыла глаза, но оставалась начеку и держала наготове каменное острие. Неожиданно камень задвигался. Это были не слова, не древние рисунки. Я подсела как можно ближе к ровному клочку земли.

— Ягарги! — воскликнула я, узнав очертания листика растения, вычерченного камнем.

Силла в изнеможении опустила руку. Казалось, все ее силы ушли в эти извилистые линии. Она открыла глаза и посмотрела.

— Ягарги, — эхом отозвалась она. — Сила играет с нами.

В голосе Силлы прозвучала горечь. Я сглотнула подступивший к горлу ком и ощутила вкус желчи. Ягарги — это растение было оружием темных. Оно брало того, кто им пользуется, в плен, освободиться из которого было невозможно. Если это растение находили в наших родных краях, его уничтожали огнем, и всякого, кто все же предпочитал воспользоваться ягарги, считали мертвым при жизни. Преступника сажали в клетку, выставляли на всеобщее обозрение и не давали ему ни пищи, ни воды. А когда этот человек умирал, его выкидывали как мерзкий мусор.

Это наказание считалось самым суровым в нашей стране, но подвергали ему людей не без причины. Порабощенные ягарги становились существами Тьмы. Некоторые говорили, что они и вправду мертвы. Хотя эти несчастные продолжали ходить и разговаривать, их внутренняя сущность исчезала.

Каждый травник хорошо знал этот яд, знал и признаки одержимости ягарги. Последним словом при обвинении человека в пристрастии к ягарги всегда было свидетельство травника. Дело было в том, что у того, кто начинал пить сок ягарги, жевать листья этого растения или измельченный в порошок корень, внезапно пробуждался дар — дар и необузданная жажда Силы.

— Я не призывала Тьму… — в отчаянии проговорила Силла и воткнула заостренный камень в самую середину нарисованного на земле листика. — Это проклятое место!

Она повела головой из стороны в сторону, словно хотела увидеть, где же то Зло, с которым она должна была столкнуться лицом к лицу.

Но ведь она произнесла верные слова зова. Разве я не вторила ей эхом? Приверженцы Света не могут вызвать ничего темного, произнося строки, обращенные к Свету. Следовательно, в том, чему мы обе стали свидетельницами, крылся более глубокий смысл. Там… нет! Я не могла в это поверить! Мы бы с самого начала поняли, что наша сестра запятнана пристрастием к ягарги, потому что тогда бы и наш с Силлой дар пострадал — ведь мы трое были едины.

Я порывисто поднялась. Мешок, в котором лежали целебные снадобья, валялся на том месте, где я оступилась и упала. Мою ногу от ступни до бедра пронзила жгучая боль. Ступать было трудно, но это не остановило меня.

Я потащила мешок за собой по земле. Время от времени мне приходилось яростно дергать за лямку, когда мешок цеплялся за камни. Силла встала и принялась топтать землю в том месте, где появился злосчастный рисунок. Она словно боялась, что проклятое растение в любое мгновение прорастет в этом месте.

Силла посмотрела на мой мешок. Я устроилась около скалы.

— От ягарги нет противоядия, ты отлично это знаешь.

Она печально усмехнулась. В ее глазах полыхал праведный гнев.