Три с половиной мушкетера

Она радостно ухватила меня под локоть и потащила за собой. Я стал её гидом на экскурсии по Пущино. Она смотрела на городские достопримечательности, а я – на её фигуристые достопримечательности. Глаз не оторвать! В женщине всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и фигурка и темперамент.

Вдвоём мы за пол дня облазили весь городок, включая заброшенную графскую усадьбу. Она по мобильнику отменила все намеченные в Москве встречи и осталась на вечер.

Дома я спел ей несколько своих весёлых песенок под гитару. Она смеялась до икоты и громко хлопала в ладоши. Она была совершенно счастлива. А я не верил своему счастью. Потом мы сели за стол, выпили, закусили и т. д. Короче говоря, ночь мы провели не скучно…

Утром она уехала в Москву сдавать сессию, процитировав мне при расставании фразу Экзюпери: «Мы всегда в ответе за тех, кого приручили». А я в шутку перефразировал: «Мы всегда в ответе за тех, кто нас приручил».

Пару дней мы перезванивались. В это время она сосредоточенно собирала вещи для отдыха на Красном Море. Перед отлётом она через мобильник радостно консультировалась со мной, какие шмотки класть в чемодан, а какие нет. Она полчаса перечисляла кучу нарядов (брюки белые, блузка розовая, шорты желтые, юбка в клеточку, купальник бикини и т. д.), а я иронично комментировал, например, советуя положить ещё утюг и лыжи. Она так хохотала, что мой мобильник аж завибрировал. Своими шутками я чуть не довёл её до смехооргазма. Она заливисто подхрюкивала от удовольствия. Наверное, она была в этом момент самая счастливая женщина на свете.

Но вот она улетела на две недели. И не позвонила ни разу. По-видимому, закадрила на пляже кучу мужиков. А я ведь гордый, я тоже не позвонил, хотя втюрился. Чтобы растюриться я подумал: если она со мной оказалась столь доступной и ненадёжной, значит, она вообще как одесская шаланда – причаливает на ночь к любой удобной пристани. Попутного ей ветра в счастливый парус легкомыслия!

Счастливый голландец

Однажды я был в научной командировке в Голландии. Моя дешевенькая съёмная квартирка находилась по случайности рядом с «Розовой» улицей. Когда темнело, эта улица была буквально забита потоком медленно-медленно ползущих автомобилей, из которых добропорядочные голландцы рассматривали живой товар, выставленный в витринах. Когда какая-нибудь проститутка сильно нравилась, водитель отгонял машину к стоянке, подходил к витрине и начинал деловито с помощью жестов торговаться о сумме. Было противно на это смотреть. Я даже подумал, что хорошо, что в нашей стране пока нет такого позора и что будь я президентом Голландии, вмиг бы прикрыл все бордели.

И вот однажды, идя с работы, я на перекрёстке увидел в свете фонарей спешащего старика с огромным букетом цветов. Старичок весь сиял. Лысина тоже сияла. А его счастливой улыбке мог бы позавидовать Голливуд. Старичок был одет в светлый модный костюм и правой рукой опирался на трость. Держа тюльпаны в вытянутой левой руке, он резво свернул с перекрёстка на «Розовую» улицу. Не было сомнений, что он торопится к какой-то жрице любви, покорившей его сердце.

Я вдруг осознал, что он идёт не трах@ться, он идёт к любимой женщине. И я подумал, что может быть, старичок вытащит её из грязи. Вряд ли она ответит ему на его чувство взаимностью. Но ведь он счастлив, он любит. А это уже немало. И я решил, что вообще-то, наверное, не так уж плохо, что на свете всё-таки есть «Розовые» улицы.

Счастливые учёные

Шагаю я как-то раз по институтскому коридору, а навстречу идёт одна молодая сотрудница, и вид у неё совершенно убитый. Когда мы поравнялись, я углядел жуткие тёмные круги под усталыми глазами. Лицо бледное, даже с каким-то зеленоватым оттенком. Вся красота куда-то исчезла. А ведь женщина всегда выглядела чрезвычайно красивой, причём, даже без макияжа. Яркие черты, филигранный рисунок бровей, носа и губ – всё стёрлось, стало бесформенным и блеклым. Я ужаснулся этой перемене. Наверное, с женщиной случилось что-то очень плохое. Мне стало пронзительно жаль её. Она добрый хороший человечек. Но не буду же я выспрашивать, лезть в душу, давить на мозоль… Поздоровался и прошел мимо.

И тут же встречается мне один знакомый, тоже научный сотрудник. Изрядно пожилой и морщинистый, но спортивный, крепенький. На физиономии сияет румянец. Улыбка до ушей. Глаза искрятся радостью. Таким безмерно счастливым и довольным я его никогда не видел: ни когда он про свои научные открытия вещал, ни когда грант получал, ни когда вино на радостях пил. Мне вдруг подумалось, что у него вид влюблённого. Я поздоровался с ним, но спрашивать ни о чём не стал (не имею привычки соваться к людям из любопытства).

И вдруг меня как громом оглушила догадка: он её уломал! Дело в том, что он уже давно ухаживал за той женщиной. А когда она развелась с мужем и ушла в загулы, он активизировался, понимая, что появился шанс. Он так ловко расставил сети дружеского внимания, сочувствия и помощи, что она попалась.