Три с половиной мушкетера

В рудниках добывался в породе холодный металл.
Из руды извлекался он жаром большого огня.
И горячий железный ручей из печей вытекал.
И ковалось оружие, грозною сталью звеня.

И холодный клинок пополам черепа рассекал.

Пистолет нагревался, стреляя без промаха в цель.
Автомат был горячим и жадно патроны глотал.
Пулемёт раскалялся, дымясь. И косила всех смерть.

Кто убит был, тот телом своим навсегда остывал.

А винтовку его забирал себе кто-то другой.
И горячий свинец всё со свистом вокруг поливал.
И холодный металл согревался живою рукой.

И под шквалом снарядов противник позорно бежал.

Самолёты бомбили. И танки рычали «вперёд!»
И броня так надёжно крепка была и горяча,
Что народ шел войною всегда на соседний народ.

Победитель кровавый заклятых врагов побеждал.

И война повторялась веками, опять и опять.
И горячим опять становился холодный металл.
И над трупом над каждым рыдали вдова, дочь и мать.

Как бы

Как бы я любил тебя!
Каждые четыре дня.
Чаще мог бы: через день.
Было б мне с тобой не лень…
Или даже ежедневно
Я б ласкал тебя, наверно.
Не растрачен сладкий пыл?
Дважды в день хватило б сил.
Каждый раз – по три часа.
Ты б в оргазмах была вся!

Не могу тебя понять:

Ты к другому – прыг в кровать!
Он – болтун средь сись и пись.
Вот теперь с ним и @бись!

По краешку бездны

Я по краешку скольжу,
В бездну весело гляжу.
И, угрозу затая,
Бездна смотрит на меня.

Не боюсь я бездны той,

Пока сильный и живой.
А когда в неё свалюсь,
Верю, что не об@ссусь.

Бездна – чёрная дыра,

Где одна лишь пустота.
Пустоты бояться – глупо.
Страх – вот истинная мука.

Ничего я не страшусь.

Жизнь конечна? Ну и пусть!
Я на краешке стою,
В бездну весело плюю.

Вот отправлюсь к тайванькам

Вот отправлюсь к тайванькам! Всё брошу к чертям!
Пусть останутся Танька и Манька
Без меня. И – конец всем соплям!
Я свободен, как рыба таранька!

Я тряхну плавником, поплыву в океан.

Вместо ног я хвостом стану двигать.
А пиджак со штанами я скину к фигам,
Чешуей обрасту тут же мигом.

Словно сказочный рыб приплыву на Тайвань.

Там по берегу – пальмы, кокосы…
И тайваньки нагие нырнут в океан —
Загорелы, стройны и раскосы.

И, увидев меня, они влюбятся все

В мою умную добрую морду.
И на пляжа песчаной прибрежной косе
Я вернусь в свою прежнюю форму.

Там с тайваньским гаремом я счастье найду.

Нарожают они мне рыбёнков.
И во всём я достигну собой глубину.
И баблом обеспечу потомков.

А те дуры, которых я бросил навек,

Пусть утрутся своими слезами!
И пускай осознают, что я – человек,
А не рыба без чувств и не раб их.

Женское начало