Три с половиной оборота

Впрочем, в таком облачении даже у Серба вряд ли получилось бы меня идентифицировать. Все-таки униформа делает человека безликим, неприметным.

Совсем скоро я смогла убедиться в том, что была не права. Я как раз натирала пол возле спортивного зала, стараясь услышать, о чем переговариваются девчонки, которые сейчас растягивались на ковриках, расстеленных на полу, когда услышала за спиной:

– Я тебя нашел!

Обернувшись, я с удивлением обнаружила Марича.

– Что ты тут делаешь? – прошептала я.

– Тебя ищу.

– Зачем? Я еще и половины смены не отработала.

– Проезжал мимо. – Он протянул мне телефон и пояснил: – В машине забыла.

– Я в курсе.

– Поехали отсюда?

– Это еще почему? – удивилась я.

– Основную картину ты увидела, выводы мы сделали, не вижу смысла тратить здесь попусту время. Может пройти неделя, а то и месяц, прежде чем тебе удастся услышать что-то важное.

– А вдруг уже сегодня случится нечто, способное дать нам подсказку? А я вот так уеду, ничего не узнав.

– Скажи честно, твоя совесть и ответственность просто не дают тебе бросить швабру, не отработав положенные часы?

– И это тоже, – призналась я, тяжко вздохнув.

Марич слишком хорошо меня знал.

– На всякий случай напомню, что официально твой работодатель – я. А здесь тебе, между прочим, даже не заплатят.

– А как же Камилла? У тебя проблем не будет?

Серб взял меня за руку и молча потянул за собой. В подсобке я переоделась, аккуратно сложив униформу. Джинсы и рубашка еще были влажными, но выбирать не приходилось.

Мы вышли на улицу. Дождь закончился, оставив после себя огромные лужи, в которых небо отражалось зловеще-черной бездной. Машину Владан припарковал метрах в тридцати от входа. Преодолевая это расстояние, я на всякий случай огляделась: а ну Бад и вправду решил дождаться меня здесь? Машины Басаргина нигде видно не было.

Я устроилась за рулем, стянула влажную рубашку и тут же покрылась мурашками. На Мариче не было ничего, кроме джинсов и футболки, которую он тут же стянул и выдал мне.

– Извини, что бросил тебя там. Забелин вышел из офиса, я сразу же принялся звонить, а телефон отозвался с соседнего кресла.

– Ерунда, – махнула я рукой. – Лучше расскажи об успехах.

– Успехи – это, вероятно, у Забелина. Встретился с мужчиной, как я успел выяснить – Столбовым Павлом Валентиновичем.

– Он упоминал его…

– Да, они собираются делать фитнес-клуб с бассейном.

– Точно, у окружной дороги.

– Так что встреча сугубо деловая. Никого она не заинтересовала, никто его на нее не проводил, и оттуда он уехал без хвоста.

– А в самом ресторане?

– За соседний столик он усадил своих добрых молодцев. Правильно сделал. Если уж назначаешь встречу вне офиса и с минуты на минуту ждешь подвоха…

– Можно и спать с ними лечь, – радостно подхватила я.

– Наташа не одобрит, – ухмыльнулся Марич.

– И что теперь?

– Проводим его с работы.

«Он и сам дорогу найдет», – подумала я. Перспектива сидеть в машине, часами ожидая появления Забелина, – а я помнила, что на работе он может задерживаться допоздна, – меня не особенно прельщала. К тому же одежда была противно влажной, и меня немного потряхивало. В какой-то момент я даже пожалела о том, что Марич уговорил-таки меня покинуть пост. Лучше уж шваброй махать – быстрее согреешься.

Вслух же я ничего не сказала и, более того, послушно поехала в сторону офиса Забелина. Выходит, за те пару дней, что Марич фактически не сводит с него глаз, никакой слежки заметить не удалось. Мимо Владана ни одна мышь незамеченной не проскочит, значит, либо преследователь уж очень хитер, либо его не существует вовсе.

Признаться, второй вариант меня бы вполне устроил. Правда, тогда вставал другой закономерный вопрос: зачем Забелину нужно было это выдумывать? Поиграть со мной, позлить? Заставить сомневаться в своем отце и даже подозревать его в намерении убить Валерку?

Я вздохнула. Слишком много минуло лет. Я встретила Марича. Ничто не угрожает моему счастью. Даже Валерка, который, к слову, искупил свою вину, закрыв меня от пули. Но считает ли отец эту цену приемлемой? Даже если нет, у него есть Маринка, Саня. Не может же он рисковать ими. За семью отец всегда был горой. Но ведь и я остаюсь его дочерью. И сейчас, и через двадцать, и даже сорок лет я буду его ребенком.

Почему, черт возьми, я так ни разу с ним не поговорила после того, как к нам явился Забелин? Могла уже тысячу раз позвонить или заехать. Я хотела тут же отправить хотя бы сообщение, но Марич не терпел, когда я брала в руки телефон, управляя автомобилем. А еще постоянно следил, пристегнута ли я. Эта трогательная забота была необычной для хмурого Владана, и тем более ценной. Все-таки он меня любит. И я его.

– Мы совсем перестали планировать свадьбу, – сказала я, когда мы ехали по проспекту.

– Это проблема? Деньги в твоем распоряжении.

– То есть ты принимать участие в планировании не собираешься?

– А разве это не женские штучки? – искренне удивился он. – Попроси Маринку помочь. Она это дело любит: танцы, наряды, дорогое шампанское.

– Ты всерьез предлагаешь мне планировать нашу свадьбу вместе с твоей бывшей?

– А вы разве не подруги?

– Фактически она моя мачеха.